Мой брат, мой враг. Иван Козлов
добавить: – Не возьмешь – тебе не поверят, что будешь за нас. Бери. Мы тебе и половины того не даем, что налоговики оттяпали бы.
Сиротка взял конверт:
– Не обижай людей, Бильбао, – и уже сказал Кобылкину: – Спасибо, мы вас не бросим.
Бильбао собрался было вырвать конверт из рук Сиротки, но тут вмешался Коленька:
– Братан твой прав, Серега. Причем дважды прав, если ты действительно возьмешься тут порядок навести. Это труд, и он должен быть оплачиваемым, понимаешь? Кто-то свиней выращивает, кто-то их продает, и ты в этом цикле не просто посредник. Ты же на журналиста учиться будешь и газеты читать должен. А там пишут, что такие, как ты, делают процесс производства мяса экономически выгодным. Хорошо я сказал, а?
– Не слова, а песня, – пробурчал Бильбао. – «Процесс производства мяса»…
– Не придирайся. Суть улови: без тебя все свиньи по деревням сдохли бы, потому что их невыгодно было бы забивать и везти на рынки.
– Так я ж, етить, и говорю, – снова вступил в разговор Кобылкин. – Теперь всем выгодно. Тут деньги передали и кто творог продает, и сметану, и виноград, и рыбу. Эти же паразиты всех грабили!
Бильбао развел руками:
– Ну, раз свиней спас… Сиротка, раздай бабки всем нашим, чтоб без обид. И составь график, кому и когда возле продавцов дежурить.
– Будет сделано, – сказал Сиротка, открыл конверт и выдохнул изумленно. – Ни хрена себе!
Глава 2
Как Лукаш изготовлял игральные кости, никто не знал. Лепил он их из хлебного мякиша, но что-то добавлял туда и обрабатывал затем так, что они были прочнее фабричных.
Через две недели Лукашу уже подоспеет время покидать зону, но оставлять остающимся в неволе дружкам секрет своего мастерства он не хотел. На хрена? Лучше готовую продукцию менять на чифир и водку. Правда, это добро он и так имеет. Выигрышами. Кости слушаются его, как верные собаки. «Лежать!» – рявкает он прежде, чем бросить их, и они ложатся так, как он велит. Если надо, даже тремя шестерками.
После очередного шмона его как-то вызвал к себе оперативник, показал глазами на кости:
– Твои?
А чего скрывать? Ссученных рядом полно, раз заложили, значит, заложили. И потом, не заточку же нашли, не кенаф или кикер – наркоту то есть. Признался Лукаш. Опер шуметь не стал, наоборот даже. Дверь закрыл, говорит: «Играем». Так себе он игрок. Трижды кряду продул ему Лукаш. У того, у дурака, рот до ушей: «Говорили, тебе равных нет, а ты говнюк, оказывается». Тогда Лукаш ему: «Все, гражданин начальник, считаем, что игра закончена, а теперь говори, сколько очков светить». Опер улыбается, как придурок, семнадцать, говорит. Лукаш взял три кости, тряхнул, выкинул на стол – две шестерки, пятерка. «Теперь, начальник, сколько?» – «Семь!» Будь по-твоему, получай пятерку с двумя единицами. Дальше четырнадцать видеть хочешь? Да нет проблем!..
Опупел опер, схватил кости, разглядывает их с разных сторон. А чего их разглядывать? Это заточенные стиры, то есть меченые карты исследовать можно, а тут ведь – ажур, тут ведь в бараке лучше рентгена все проверено. Нашли бы свои обман – голову бы оторвали.
Так обалдел опер,