Во власти небытия. Андрей Александрович Прокоп
дымила, начиная с марта. Прочистка доступных колодцев и трубы не дала результата, поэтому он тогда с трудом дотерпев до мая, решил разбирать кирпичи в районе выхода газоходов к трубе. Сама печка была сложена очень давно, Прохор помнил её еще со времен невыученных уроков и казавшихся бесконечными, – долгих, тёмных, зимних вечеров.
Проработав от силы час, он наткнулся на потайной лючок совсем небольшого размера, который находился внутри основного газохода.
– «Это ещё что» – подумал он тогда.
Закурил сигарету, усевшись на стул. В голове одно за другим возникали различные по своей природе предположения. Все они несли с собой волнующее предвкушение тайны.
– «Что там может быть. Деньги – нет, откуда они. Хотя чем чёрт не шутит».
Очень осторожно, ощущая собственный пульс, он выломал глиняную обмазку, потянул жестяную крышку. Рука не проходила в пространство тайника, ободрав об кирпич кожу, он всё же проник внутрь. Рука нащупала предмет, обернутый в тряпку. Прохор потянул его наружу и, развернув тряпку, высвободил для обозрения настоящую казачью шашку. Долго обстоятельно рассматривал он её. Переворачивал, пробовал идеально наточенное острие. Прикоснулся губами к блестящему полотну металла, чтобы ощутить ни с чем несравнимый привкус стали, но в этот момент случилась первая неприятность. Привкус стали мгновенно наполнился чем-то сладким, знакомым. Прохор подумал на долю секунды, что порезал губу, но это было не так. Кровь вторглась в его вкусовые рецепторы вместе со сталью. Прохор отстранил от себя шашку, положил её на стол. Постоял, глядя на неё, пока неприятный привкус чужой крови не оставил его сознание в покое.
Воспоминания с большим трудом проникали к нему. Что-то мешало им, не пускало занять столь важное для них место. Преодолев препятствия, проглотив лишний, как казалось стакан самогона. Прохор вспомнил отца, затем себя мальчишкой, затем молодым парнем, сидящим на берегу дальнего озёра…
Дальше – хуже. Что-то незваное появилось в обычном обиходе его жизни. Хотя если честно, то первое время он списывал мелкие неурядицы на настигшую его чёрную полосу, которая очень хорошо знакома многим и Прохор не видел в собственной персоне какого-то особенного исключения. Дела привычные давным-давно не спорились всё валилось из рук. Появилось постоянное раздражение на самого себя, ещё большее раздражение на находящихся рядом людей, от этого очень скоро нарисовалась на его пороге замкнутость. Желание перебороть свалившиеся неизвестно откуда изменения, присутствовало лишь первое время. Он старался убедить себя, что всякое бывает. Нужно только суметь настроить себя на волну позитивного настроения и пусть для этого нужно какое-то время обманывать себя, закрывать глаза на что-то ненормальное. Иногда смеяться над странностями, которые всё чаще, и чаще стали гостить возле него.
То неожиданно упадёт со стола нож, хотя он лежал до своего падения почти