Спасти или уничтожить. Константин Гурьев
возмутился: как посмел пост оставить, но Евген ухватил его за рукав и волок дальше.
Только отведя шагов на пятнадцать, сказал негромко:
– Так, Андрей там это… охраняет…
– Почему один? – спросил Миронов, и Щербич удивленно ответил:
– Так, не в отряд же их вести? Мало ли? Если, к слову сказать, шпионы, так, мы их тут прямо и того…
Все выяснилось, когда подошли к посту. Там в самом деле под прицелом дробовика, с которым стоял на посту напарник Щербича, сидели и мирно переговаривались трое. Один из них все тот же товарищ Голубев Матвей Матвеевич, двух других видел на разных совещаниях.
Голубев представился: представитель руководства партизанского движения, товарищи со мной. Для координации. Задачи стоят большие, разрозненными силами не решить, надо объединяться.
– О тебе мы, товарищ Миронов, слышали, – перешел Голубев к важному. – В Беловежской-то Пуще, кроме твоего отряда, и нет никого более, так что, сам понимаешь. Хотя, честно тебе скажу, до сего момента сомневался. По фамилии-то, конечно, ты один, а по сути, думаю, не может такого быть! Ты же учитель, а не офицер, в армии-то не служил, поди?
Миронову почему-то такая откровенность не понравилась, не содействовала она, не соответствовала обстановке.
Раньше промолчал бы, а теперь перебил:
– Точно, учитель. Так что, ты, товарищ Голубев, мне оценки не ставь, не нужно. Ты нам медикаменты дай, оружие, а главное – рацию.
Голубев удивленно смотрел на Миронова, спросил недоверчиво:
– Ты чего тут командуешь, Миронов?
Но Миронов и ухом не повел:
– Я тут командую потому, что меня народ поставил и слушает, а тебя мы давно не видели и знать не знаем, кто ты такой.
И говорил Миронов спокойно, без крика, будто рассуждая вслух, как делал это на уроке, помогая ученику решить трудную задачку.
Голубев не унимался:
– Ты тут из себя начальника не строй! Тоже мне – кочка на ровном месте! Тебе приказ дан, и ты его выполняй, ясно?
Миронову спор надоел:
– Ты, Голубев, зачем пришел? Мы с немцем боремся. Боремся, как умеем. А ты чего хочешь? Чтобы мы это прекратили? Это так ты товарища Сталина понял, а?
Голубев вскочил, кровь стремительно отлила от его лица, вмиг изменившегося до нездоровой желтизны.
Миронов как ни в чем не бывало продолжил:
– Нам тут листовка попалась с его речью, так что мы трохи грамотные и линию партии понимаем в меру своего разумения.
Голубев все так же, молча, повернулся к тем, кто пришел вместе с ним, до этой поры не проронившим ни слова. Наверное, ожидал поддержки, но не получил ее, хотя после короткой паузы один из сопровождавших все-таки поинтересовался:
– Значит, тебя, товарищ Миронов, приказ Москвы не касается, и выполнять его ты не намерен?
И говорил, будто не задает вопрос, а просто отмечает факт.
Миронов неспешно закончил свертывать цигарку, закурил, пыхнул пару раз, потом заговорил:
– Ты, товарищ