Ключевой. Максим Забелин
А уже через пару дней поручил вести за него планерку. Курыгин пожелтел весь, заиграл желваками, но на планерку пришел и сидел до конца, не сказав ни слова.
С тех пор многие стали прочить меня в преемники. Вчерашние «панибратья» срочно перешли на «вы», а секретарь стала мне звонить с утра и спрашивать, не хочу ли я выпить кофе.
Вот и сейчас раздался телефонный звонок. Я снял трубку.
– Иван Николаевич, добрый день!
– Здравствуй, Маша.
– Вам принести кофе?
– Нет, спасибо большое.
– Хорошо. И вас искал Мишин, несколько раз с утра спрашивал.
– Чего ж он не позвонил мне? – удивился я тому, что один из моих немногих старых друзей не может позвонить мне на мобильный. С Игорем Мишиным мы учились на одном курсе и вот теперь встретились в одной редакции. Он писал про шоу-бизнес, хорошо разбирался в этих поющих трусах, в хитросплетениях их швов, то есть судеб. Сам любил посещать тусовки и частенько звал меня «пожрать на халяву».
– Иван Николаевич, я не знаю, – с не свойственным ей раньше кокетством в голосе ответила Маша. – Соединить с ним?
– Нет, я сам его наберу позже.
– То есть ему не говорить, что вы приехали?
– Почему? Говори. Я же приехал.
– Конечно, Иван Николаевич, как скажете, – на улыбке закончила секретарь. – До свидания.
– Пока.
Маша была, в принципе, нормальной девушкой, можно даже сказать, красоткой, но с какой-то неустроенной судьбой. В глазах ее постоянно жила тихая грусть, которая бывает у городских красавиц после того, как они перешагнут 30-летний рубеж и замечают, что все подруги вокруг уже замужем, с детьми, больше никто из них не зовет тусить ночь напролет на танцполах. А мужчины вокруг становятся все нахальнее и старше. За ней пыталась ухлестывать вся неженатая часть редакции, да и женатая тоже. Но она была холодна как омар у края Марианской впадины. Вечером засиживалась на работе допоздна, хотя с утра практически никогда не опаздывала: позвонив в 10.00, чтобы попросить соединить с кем-то, можно было быть уверенным, что она снимет трубку. Поговаривали, что у нее роман с Шацким, но документальных подтверждений этому не существовало, поэтому пропустим очередную сплетню «мимо кассы».
В этот момент в дверь стукнули, она быстро открылась, и в кабинет заглянул Мишин, грузный молодой еще детина с коротким белесым «бобриком», красноватыми пухлыми щеками и неизменной улыбкой. Он вопросительно кивнул, глядя на меня, как бы спрашивая разрешения войти.
– Да, конечно, – сказал я, жестом приглашая его войти, – Маша сказала, что ты искал меня, а что не позвонил?
– Так это, – запнулся он, заговорщицки глядя на меня. – Ты же сам просил не звонить?! После вчерашнего-то…
– После вчерашнего? – удивился я.
– Ну, ты меня сам набрал… – казалось, что Игорь не утверждает, а словно задает мне вопрос: «Ну как там все прошло?»
Он сел в кресло, навалившись спиной прямо на мою сумку.