Дракон над Москвой. Сборник рассказов. Евгений Лазаревич Шварц
в аккуратную стопку.
Довольно быстро возле пня выросла достаточная для одной протопки печи охапка дров, которую и отнес к ней. Открыв чугунную дверцу, по одному полену стал подбрасывать в топку, пока она полностью не заполнялась. И огонь, загоревшись от тлеющих, подернутых пеплом углей, весело потрескивая, заплясал по поленьям.
Довольный собой за сделанное за день, не спеша поужинал жаренной, подрумяненной картошкой и выпил стакан топленного в печи, в старинной глиняной, чудом сохранившейся крынке, молока. Здесь же, за столом, откинувшись на спинку стула, прочитав несколько страниц отложенной утром книги, почувствовал, что глаза неумолимо слипаются, разделся, потушил свет и лег в постель, удобно угнездившись под одеялом, и незаметно провалился в глубокий, без сновидений сон.
Утром проснулся от духоты в хате. От печи все еще струился жар, а это значит, что снаружи мороз не отбирает тепло из дома, что его просто нет, он отступил куда-то на Север. Встав с постели, выглянул в окно и увидел, что синий столбик термометра вместо того, чтобы опускаться, напротив, поднялся к плюсовой отметке, где-то к двум градусам тепла. А с крыши неслышно, неторопливо падает в снег капель, переливаясь разноцветьем в солнечных лучах. Ко всему этому, на кустах калины гранатными зернышками в голубом просторе светились кисти ягод. А вездесущие воробьи весело перелетали с куста на куст, при этом успевая приземлиться на заснеженную тропинку, склевать на ней что-то и вновь быстро вспорхнуть.
Выскочив во двор, быстро потер снегом тело, но умылся в хате. Затем, не спеша позавтракав глазуньей из трех яиц с оранжевыми желтками и золотистыми шкварками, поджаренной на еще не остывшей печной плите, и выпив стакан ароматного чая, подогретого на ней же, вышел на двор подышать свежим воздухом и выполнить по хозяйству кое-какую работу. Тем более что в такой солнечной день было приятно находиться на дворе, а не в духоте дома, понежиться в еле ощутимом солнечном тепле после нескольких хмурых, темных декабрьских недель.
Как-то довольно быстро пролетело несколько часов за разными хлопотами. И ближе к полудню, ощутив, что солнышко перестало нежно ласкать, отставил в сторону лопату, которой к этому времени расчищал тропинку от сарая к дому. Подняв голову, обратил внимание, что на небе стали то там то здесь появляться облака и солнце за ними постепенно скрылось.
Облокотившись на лопату, я продолжал с интересом наблюдать за происходящим на небе. А там, в поднебесье, начала развиваться какая-то необычная погодная драма. Появившиеся вначале только одиночные облака довольно быстро стали свиваться в суровое серое полотно. Оно, как гигантский театральный занавес, постепенно стало закрывать небо от горизонта до горизонта.
Первыми на эти изменения в погоде отреагировали воробьи. Они моментально с громким чириканьем покинули кусты калины, на которых до этого, перескакивая с ветки на ветку, обретались, и шумной стайкой перелетев с них, забились под крыши строений и затихли, словно совсем исчезли с лица земли.
Затем