Рукопись русского. Книга первая. «Les trios derniers coups, messieurs!» (Три последние игры, господа!). Елена & Михаил Крамер
будешь бабам нравиться, – обозвал меня Толясик. И рассмеялся мне в лицо. – Я тебе объясню, ты один хрен ничего не запомнишь, – опять обидел он меня.
«Убью, все-таки», – подумал я.
– В пузырьке радиоактивный материал: ни цвета, ни запаха. Определяется наличие материала только прибором. Что-то вроде дозиметра. Большего тебе знать и не нужно. Теперь главное – психология собственника. Куда собственник прячет деньги? Понятно, в шкаф. А большие деньги? В сейф. Но, как правило, деньги кладут к деньгам: наши меченые туда же к остальным. Вот и весь расклад. Одним махом взяли банк.
По внешнему виду и настроению Толясика я понимал, что он собрался ехать играть. Мне стало противно на него смотреть. Мы взяли в том сейфе три «лимона» баксов. Их можно пустить в дело или потратить на женщин, а он, подонок, хочет испортить праздник.
– Ты поедешь со мной? – спросил меня Толясик, повязывая галстук, приминая воротнички на рубашке. – Поедешь? Хоть ты и дурак, но я привык к тебе.
– А как же Ляля? – спросил я. – Ее теперь убьют?
Толясик зло посмотрел на меня, но не прямо в глаза, а через отражение треснутого зеркала.
– Тебе что? Убьют, не убьют. Не твое дело.
Господи, как я ненавидел его в тот момент. И если бы я убил его сразу тогда в коридоре квартиры с персидскими коврами, может быть, мир изменился бы. Хотя бы для двоих – для меня и Ляли.
И мы поехали играть.
Я никогда не волновался, если Толясик проигрывал. И не волновался в этот раз. В этот раз вокруг нас было больше чем всегда девочек-шлюх. Толясик ставил и ставил. И все время проигрывал. Выигрывал лишь иногда и тогда ставил сразу много, и тоже проигрывал. Когда он проиграл сто тысяч, он отправил меня домой за деньгами. Уходя, я взглянул на его треугольный затылок, и подумал, что вазой его с одного раза не убьешь. А если удавкой попробовать? Он сильный – вырвется. Лучше из пистолета. У меня к тому времени уже был пистолет. Я взял такси и поехал домой. Размышлял по дороге про наше дело. И догадался. Ведь как все просто. Все гениальное просто! Так значит прав Толясик, что у Бога нужно самим брать. И я не попросил у Бога ума, но решил взять сам, чтобы Толясик не называл меня больше дураком. Вытянул руку из окна на полном ходу и схватил то, что мне нужно. Поднес зажатый в кулаке ум к лицу и раскрыл ладонь, – я даже рот открыл, – на ладони ничего не было. У меня всегда руки потели, когда я волнуюсь, а тут от встречного ветра высушило. Таксист косился на меня недобро.
Я не расстроился.
Ум – его же не видно сразу.
Я привез Толясику деньги. И мы стали играть. Снова Толясик поставил на «красное». Тут я уже разволновался не на шутку – стояло-то на рулетке куча денег. Бац! Мы выиграли! Девочки заваукали, захлопали в ладошки. Крупер и глазом не повел, но повел, а я и не заметил. Мне и в голову не могло прийти, что кто-то станет играть нечестно против Толясика: ведь рулетка на то и существует, чтобы люди играли