Долгая осень Жака. Владимир Сметанин
Но зато сеансы проводились ежедневно. Дабы не утомлять себя постоянным лицезрением медленно воплощаемого художником образа, правитель не приближался к картине, иногда только спрашивая кого-нибудь из приближённых:
– Ну что?
Те кивали головой и торопливо говорили что-то в ответ. Довольно скоро Жюль начал понимать ещё сотню выражений, и теперь его словарный запас стал достаточным для нехитрого житейского разговора. Обмен репликами у эмира тоже не ставил его в тупик. Наконец, правитель счёл возможным для себя оценить степень мастерства художника: встав после очередного сеанса рядом, он пристально вглядывался в своё почти уже законченное изображение на холсте, будто силился прочитать что-то в лице напротив. Прочитал ли он что-то, или же нет, но трудами Жюля остался доволен и, отходя, кивнул ему.
Между тем государственные дела призывали эмира к действию: особо недружественный сосед накапливал у границы военные силы, не питали братских чувств и другие сопредельные державы, так что приходилось повышать размер собираемой подати со своих и до того небогатых подданных. Конечно, состоялся полный диван, который обсудил ситуацию с наполнением казны для военных расходов. Собственные придворные и приглашённые мудрецы ломали голову, где же взять на это деньги. Предлагалось немало проектов, Но некоторые выглядели слишком сомнительными, другие требовали продолжительного времени для их реализации, иные следовало предварительно опробовать в виде эксперимента, а время не ждало. В конце концов решили, как и всегда, обратиться к помощи подданных. То есть, влезть в их карманы, приставив нож к горлу. Одновременно Абу Саид вёл тайные переговоры с халифом Салманом о взаимной военной и всяческой иной поддержке. Дервиши доставляли им взаимные послания с заверениями в вечной дружбе, но иногда попадали во вражеские руки, и в конце концов тайное стало явным. Абу Саид тогда нанёс открытый визит халифу, сопровождаемый внушительной свитой, в которой состоял и Жюль – пусть Салман видит, что у эмира есть связи и с европейскими дворами. Встретили гостей со всей пышностью, на которую был способен старинный город Востока. Они, в свою очередь, преподнесли его хозяину бесчисленные подарки, среди которых блистал и алмаз «Слеза джинна» величиной с оливу. Гостеприимный хозяин на второй день пребывания аравийских единоверцев организовал смотр военной мощи халифата. По длинной узкой улице города перед ними и местными жителями проходили неисчислимые вереницы пеших и конных воинов; казалось, они не иссякнут до самой ночной звезды. Тут прошли даже боевые слоны, пригнанные из Индии. Потрясённые зрители онемели от восторга. Эмир сохранял на лице маску благодушия, дабы никто не понял, что высокий гость подавлен: он знал: что самому ему такую армию не собрать – не хватит ни людей, ни средств. Тем ценнее иметь в друзьях столь сильного союзника. Халиф казался не менее довольным закреплением дружественных связей с далёким эмиратом.
– О, цвет моего