Долгая осень Жака. Владимир Сметанин
в глиняном сосуде. Тогда можно делать с ними всё, что угодно. А что делать с Салманом – покажет время.
Дары халифу заняли своё место во вьюках, и тогда, накануне отъезда послов, к эмиру попросился придворный художник, рисовавший на этот раз наследника Абу Саида.
– Повелитель, – сказал он, не пряча тревоги, – не спеши с Салманом.– Я недостойный червяк, но хочу дать тебе совет. Когда мы пребывали в его пределах и смотрели на его воинов…
– Ты испугался слонов? – усмехнувшись, перебил его Абу Саид.
– Нет, повелитель. Я привык замечать всё там, куда смотрю. Привычка художника.
– И что же, – вновь прервал его эмир, в нетерпении топнув ногой, – что тебе там привиделось? У меня мало времени!
– Мне не привиделось. Когда по улице проходила конница, я заметил серую лошадь с тёмным пятном на задней ноге. Через некоторое время я увидел её снова, – лошадь с тем же пятном. Сначала подумал – это кони от одной кобылы. Тогда я запомнил черты всадника.
Лицо эмира налилось кровью.
– Он на своей лошади проехал мимо нас ещё три раза. Повелитель, они гоняли свои отряды по кругу!
– Довольно! – вскричал Абу Саид.– Замолчи ты, презреннейший из заморских шакалов! Хочешь рассорить меня с моим лучшим другом, нечестивая тварь! Ты этого не дождешься! Увести! И пусть он пьёт одну только воду. Мне некогда; потом я им займусь!
И верно: эмиру приходилось спешить.. Той же ночью он отправил отряд гонцов к далёкому Салману, с просьбой как можно скорее выступить со своим войском на помощь брату. Просьбу подкрепляли мешки с золотом. Впереди неслышно скакали разведчики на конях с намотанными на копыта тканями. Встречали их радушно, особенно, когда прибывшие открыли тюки, мешки и сундуки с подарками. И лишь когда посланцы эмира заговорили о необходимости неотложной помощи ему, халиф поскучнел лицом.
– Да продлит всевышний дни брата моего, Абу Саида! – воскликнул он. – Но основная часть войска ушла в дальний северный поход, и чтобы вернуть её, а затем дойти до владений любезного брата, потребуется много, очень много дней и ночей. К тому же поступили донесения, что армия уже вступила в бой. Отзывать её в такой момент никак не возможно. Здесь остался лишь небольшой гарнизон для охраны города и малые отряды для охраны границ.
Халиф глубоко задумался, сокрушённо покачал головой и сказал:
– Я могу отправить почтеннейшему Абу Саиду 50 воинов из их числа. Сегодняшний день – им на сборы, а завтра они выйдут в поход.
Посольство возвращалось домой в тяжелых предчувствиях. Все понимали, кто окажется виноват.
– Надо бежать, куда подальше, – наконец предложил кто-то.
– Бежать, бежать! – поддержали его сотоварищи. – Эмир снимет с нас голову.
– Но нельзя обманывать эмира, он наместник всевышнего на земле! – возразил главный посол и вынул из ножен саблю.