Мальчик и море. Непридуманные истории. Сергей Терещук
кто смог выбраться из погибшего «Запорожца». Таня-гусыня с выводком троих детишек, хиппи, навьюченный всеми сумками и рюкзаками, что были в машине, я с охрипшей от бесконечного мяуканья Мырысей, и замыкал колонну Тофик с двухкассетным магнитофоном-приемником «Sharp».
По полуметровым в ширину плитам идти было неудобно. Я решил сбросить сандалии, сойти с дорожки и обогнать всех по песку, чтобы дать воды вконец замученному поездкой животному. В следующую секунду меня настигла кара.
– Ай-ай! Мама…
Песок жег огнем. Он был раскален на солнце. Я потом узнал, что в песке после полудня можно запечь вкрутую куриное яйцо. Мои ступни тут же стали красными, как пухленькие раки. Тофик прорвался заливистым смехом.
– А толстеньким домашним мальчикам лучше ходить по дорожке! Будут целее ножки!
Мама обернулась.
– Сережа, ну что же ты…
Я запрыгнул опять на дорожку, превозмогая боль, и, глотая соль обиды, пошел в общем строю.
Вход в дом прятался под балконом. Тут всегда была тень. Площадка перед домом тоже была вымощена плитами, которые дышали блаженной прохладой. Какое счастье было ступить на эти плиты босыми обожженными ступнями. Здесь находился плетенный из лозы мебельный гарнитур, столик с тремя креслами. Тут же из стены дома торчал кран, к которому крепился скрученный удавом шланг для полива. Дети рассыпались по дому. Хиппи с вещами ушел за угол. Тофик расположился со своим магнитофоном в кресле у столика. Заботливая тетя Таня усадила меня на свободное место. Мама стала осматривать мои пылающие ноги. Тетя Таня повернула рычаг крана. В животе резиновой змеи заурчало, и из металлического горла вырвалась на волю голубая живая вода.
– Ну-ка, давай промоем водичкой…
В первый момент мне показалось, что ноги окатили кипятком, я вздрогнул, но через секунду я понял, вода была ледяной.
– Очень холодная, да? – спросила тетя Таня.
Мама стала осторожно смывать песок со ступней. Тофик прервал процесс установки батареек в свой блестящий сталью «Sharp».
– Это из скважины. Сто тридцать метров. Чистейшая. Пить можно. Да что вы с ним носитесь, он же мужик. Подумаешь…
Его жена метнула в него молнию гнева. Тофик в ответ прыснул смехом и вернулся к своему пластиковому другу.
Мама достала из сумки полотенце.
– Полегчало?
– Да, мамочка… Спасибо, теть Тань!
– Ничего страшного. Это дело привычки… А ваша-то кошка….
И хозяйка кивнула в сторону. Я обернулся. Марыся, выбравшись из спортивной сумки, жадно лакала искрящуюся радугой воду из образовавшейся на плитах лужи. А там, где начинался песок, путь воды резко обрывался, будто ее вообще не существовало в природе. Жадность песка на солнце была неимоверна. Он впитывал все до капли, не оставляя даже следа.
Марыся напилась воды и пошла обнюхивать предметы и растения,