Нежная охота на ведьму. Дарья Симонова
что день прожит…
– Рыдать пошла? – вздыхал Витя, когда жена выходила из ванной.
Как ни странно, из этого укоряющего зернышка вырастал разговорец, после которого Стеша могла худо-бедно дожить до вечера. И вот в один из таких дней, похожих на любой другой день черной полосы, она решила собрать досье на Глебову подружку. Врага, – в данном случае возможного соавтора! – надо знать в лицо. Глеб прав: странно, что, имея сносную память на лица и смотря на мир с любопытством, Стефания не запомнила и даже не увидела Кару на том злополучном сабантуе. Пускай лицо в данном случае не столь важно. Но хотя бы чьей гостьей она была?
Что ж, остается вариант прямого вопроса. Придется познакомиться с «умной и красивой, которая может себе позволить не работать». Интересно, как она пишет? А главное – почему! Что за тайные сведения о доме купца Неволина она прячет за пазухой? И зачем ей поющий призрак у Андроникова монастыря?
И Стеша нырнула в бездонное море информации по сказочному принципу трудоголика «найди то, не знаю что». Бывает, что ловишь на эту пустышку крупную рыбу! На этот раз на ресурсе одного из историко-краеведческих сообществ был пойман опус об искомой обители с привидениями. Подписи не было, источник не указан. Но стиль казался узнаваемым. Подлинная история владельцев усадьбы – памятника незабвенной эпохи модерна, кокон судеб-предтечей доневолинского периода. Ведь этот веселый меценат кутил здесь лишь лет десять перед революцией… Стефания не заметила, как увлеклась историей, которая почему-то казалась ей знакомой:
«…5 ноября 1869 года у супругов Эристовых родилась дочь Тамара. После родов здоровье Серафимы до того расстроилось, что по настоятельной рекомендации врачей она с согласия мужа и в сопровождении родителей отправилась лечиться на воды за границу, оставив младенца на попечение родственников супруга. В это время князя Эристова настигли кредиторы, требовавшие оплаты векселей. Положение стало настолько серьезным, что Евгению Григорьевичу пришлось оставить службу и объявить себя несостоятельным должником. Эти потрясения, видимо, сильно пошатнули душевное здоровье князя. Теперь впору было ему самому ехать лечиться на воды, но, увы, материальное положение не позволяло… От отчаяния эмоциональный и порывистый князь решил «оторваться» на ближних. Он решил забрать у Спиридоновых свою дочь и увезти ее в Грузию без ведома жены. На увещевания родственников о том, что этим он, мягко говоря, огорчит Серафиму, Евгений – далее цитата из письма Спиридоновых в императорскую канцелярию:
„…письменно отвечал, что, так как она оставила его в самом безвыходном положении, в которое он попал чрез нее, то, приписывая этот поступок, уничтоживший в нем чувство любви к ней, отсутствию в ней сердца и всякого благородного чувства и объясняя побег ее с ним лишь желанием получить княжеский титул, он не может предоставить ей воспитание дочери, которую намеревался отправить на Кавказ к своей матери“.
Такой вот своеобразный ход мыслей был у князя Эристова.