Нежная охота на ведьму. Дарья Симонова
не они, это я, – простодушно оскалилась металлическими клавишами коронок добрая фея. – С моего угла пролилось к вам. Из ванной. Я уже затерла. Сейчас высохнет. Пойдем, чаю попьем, раз уж я провинилась.
«Э… но угол-то протек не под вами, а с противоположной стороны!» – хотела мягко возразить Стеша, но почему-то она промолчала. Бывает, так хочется продолжить знакомство, что закрываешь глаза на логику. И вот с этих невинных ошибок мы порой меняем курс нашей личной истории. И бесполезно спрашивать себя потом, правильно мы сделали или оступились. Ошибка становится частью нашего становления. Искривление линий становится новым узором. Незапланированный маршрут – импровизацией…
Словом, Стефании ничего не оставалось, как принять приглашение. Завалы хлама, драные тряпичные половички, увядшие кружевные салфетки на старом телевизоре, нетленная полированная стенка из семидесятых, неубранная постель, в которой дремала пожилая болонка. И почему неубранные постели хорошо смотрятся только в кино? Меж тем седая фея разговорилась. Убаюканная задумчивостью, Стеша улавливала ее поток лишь отчасти. Фея уверяла, что ее соседи давно живут за границей. Они все хотели перед отъездом сдать квартиру, но в последний момент что-то сорвалось. В итоге поручили присматривать за жильем кому-то из знакомых, но, как доложила фея, она видела этих посланников за все эти годы раза два, не более…
– Но как же такое может быть?! – не унималась гостья. – У меня что – галлюцинации? Хорошо, допустим, но Витя тоже слышит все эти… звуки.
– Эх, милая моя, значит, что у вас гармония, раз вы слышите одни и те же… голоса, – одобрительно качала головой фея. – Ты не догадалась в окна вечером посмотреть?
Помнится, Стеше на мгновение показалось, что эта гостеприимная любительница живности имеет прямое отношение к тем чудесам, что заинтриговали ее на всю жизнь…
Какое-то время все продолжалось по-прежнему. Певунья, которая обрела статус призрака вместе с мужем-сквернословом и собачкой, продолжала свою богемно-заводскую призрачную жизнь. Стеша, пристыженная недогадливостью, теперь смотрела в ее окна чуть ли не ежедневно. И даже здесь не было ясности: вроде темные. Но однажды, поздно ночью, померещился слабый свет! Словно от настольной лампы, стоящей в глубине комнаты… Раздираемая досадой, Стеша металась, словно молодой барс в клетке – не будешь же вламываться к людям во втором часу ночи! «К людям?!» – посмеивался Виктор. Итак, в анамнезе появилась лампа! И вместе с ней на авансцену истории ворвалась Лика Потоцкая.
Точнее, ее каблуки. Наутро Стеша услышала, что по потолку ходит некто новый. Певунья-призрак передвигалась неслышно. А тут вдруг чуждый офисный звук! Один день, второй… Сладкоголосая птица умолкла, матерщинник исчез, собачка впала в летаргию. И вместо них каждое утро – уверенные каблуки. Разочарование не знало границ. Виктор начал подозревать, что у его подруги «призрачная» паранойя. Стеша ничего не могла сделать – как успокоиться,