Я квартиру снимал у вдовы. Валерий Кучеров

      Вокруг церкви и прямо на улице,

      Разгоняя молитвой беду,

      Умолять будем Матерь-Заступницу

      Заступиться за нашу еду.

      Чтоб дома, бездорожьем забитые,

      Осчастливили тучи и гром,

      Чтобы нищего, миром забытого,

      Отпоила своим молоком.

      Эх, дороги… Осенние, вешние…

      Ни «УАЗ» не пройдёт, ни «КамАЗ».

      Километров пятнадцать, не меньше ведь,

      До ближайшей церквушки от нас.

      Поздний вечер. Пора бы и баиньки…

      Но и вечер жарою палит,

      И таскают ведёрочки бабоньки,

      Хоть спина до упаду болит.

      Слушать бабьи стенанья улётные

      По ночам мужикам не с руки,

      И у дома Егора Заглотного

      Собрались поутру мужики.

      Худоватые все, не наваристы —

      Видно, больше картошка да квас…

      А Заглотный у них – вроде старосты,

      Ну, как Путин у нас иль Чубайс.

      – Ждать неделю ещё… А не поздно ли?

      Все сгорит, че им воду носить!

      – Тут, ребятушки, дело серьёзное:

      НАМ у Матери надо попросить!

      Ой, Егор… Вот дошёл до крылечка он,

      Где горбыльный валяется щит,

      Покопался под ним, как под печкою,

      И бутыль самогонки тащѝт.

      Мужики на частички порезали

      Пожелтелый такой огурец,

      По стакану той жидкости врезали,

      А Егор, как какой-нибудь жрец,

      Пыхнул свечкой, не сняв с нее нáросты,

      Подпалив свои патлы огнём:

      – Слушай, Мать, пожалей нас, пожалуйста, —

      Первый раз за неделю ведь пьём!

      Погрозил небу маленьким ножичком

      Дядя Родя – глухой старикан:

      – Окропляй нашу засуху дождичком! —

      И ещё опрокинул стакан.

      Гулко в небе заухали филины,

      И свершилося чудо веков:

      Слезы горькие вёдрами хлынули

      На утопших в хмелю мужиков.

      А на землю, на пашни, на улицу —

      Молоко из обеих грудей…

      ………………………………………

      О, родимая Матерь-Заступница,

      Ты прости нас, неумных людей!