Деточка. Потерянный рай. Елена Грэг
еще – не ходят, не шастают. Погладила холодной рукой химия в трико – поставила в пару. Какое счастье иметь партнера ‒ редкость, большая ответственность! Не ватрушную толстушку, притащила мама за потную руку – мальчика, черноглазого, худенького, настоящего! Еще сильнее тянуть носочки, выше забрасывать ногу, струйно выпрямлять спину – не бояться хруста! И тихонько щипать бок озорника: вертится на шарнирах, противный чертенок, по залу носится, смеется, не хочет слушать ни музыку, ни тренера, ни гладко причесанную девочку в зеркале.
Через весь город, на перекладных – трамвае и двух автобусах – на первый конкурс. Липнут от горькой помады губы, жжется тушь на сияющих от волнения и ветра глазах, в целлофановом чехле – расшитая блестками юбка из пионерских галстуков: костьми легла – за ночь сшила. Надо выделяться на фоне кособоких и неказистых – не опускать уголки, ярче искриться, судьям подмигивать. Затаила взволнованный комочек, кольнуло что-то под кофточкой – больно и сладко – не разобрать. Скованные морозом пальцы, оттоптанную ногу, орущего контролера – все забыть, впиться ногтями в чертенка. Свист, визг, топот – отключить, доверять только музыке: она выведет, не обманет. Уже твердо выверены движения, грациозно ступает, мило опустив ресницы, девочка: они смотрят, восхищаются! Затейливым вывертом поклон, благосклонные судьи подмигивают, оглушают аплодисменты – первое первое место. Залпом заглатываю шквал: мокрую щеку мамы, завистливые каблуки кособоких, «лапочка», «милашка» ‒ чужих тренеров. Вот что значит ‒ ликуют. Теперь понятно, как это – умиление.
Легко, струйно, уверено – влетаю в раздевалку, не успела увернуться круглая сестра – полетела на пол. Нечего зевать, ворона нерасторопная! Не надоедай, не путайся под ногами – спешу напоследок заглянуть в зеркало: до чего хороши напомаженные скулы, ресницы, тонкая талия под пионерскими галстуками – они смотрят, восхищаются! Уже за надежной дверью забраться под плед, под скучные новости слизывать сахарную пудру с добродушных пончиков, вспоминать грустный в моросящем снегу уличный лоток. Громоздит ящики железоскалый сосед, рычит ржавый кран в ванной – все равно они смотрят, восхищаются!
И уже после традиционных триумфов, череды первых мест на школьных – районных – городских конкурсах ‒ бьющие в лицо вспышки прожектора. Другая сцена ‒ в просторном зале нового клуба, того, что котируется, один из лучших. Запастись хлестким от бешеного ритма воздухом, чтобы не потеряться в стремительном потоке звуков. Ударяют в виски, пульсируют разрядом в сердце. Погрузиться глубже …и раз! Ча-ча-раз-два-три! Ча-ча-раз-два-три! Держать такт, держать локоть в изящном сгибе, держать под идеальным углом голову. До судороги в шее, до перехваченного спазмом дыхания.
‒ Держать ‒ гордая испанка! Почему опустила? А как же тореро? ‒ это сверкающий лысиной и улыбкой, в облегающем брюшко жилете, в бархате бабочки ‒ новый тренер.
Ослепляющий зеркалами мир, где нет места отяжелевшим. Мы, угловатые