Деточка. Потерянный рай. Елена Грэг
два автономных пространства. Одно ‒ вещам сестры: пусть наслаждается лагерным неведеньем. Другое ‒ мне и моему новому увлечению: из первой командировки в Москву отец привез кукол Барби, необычайно тоненьких, изящных, безумно дорогих!
Если переполовинить пару полок новенького шкафа в поисках сырья, можно обставить несколько комнат в Baby Doll. Вот здесь, на границе моих владений, ‒ просторная прихожая. Никаких засаленных пыльных полов, никаких удушающих коробок, скочевряженных ящиков! Дальше ‒ уютная шероховатость диванов из собраний сочинений Пушкина, обложенных крошечными подушечками: микроскопическое кружево оборок, пушок ваты. Ласкают израненные иглами пальцы с изгрызанными ногтями. Уже до крови…
Если привлечь цветной картон, выйдет платяной шкаф с калейдоскопом нарядов: пляжные облегающие сарафанчики, игриво-вызывающие лосины, заманчивые топики, приоткрывающие плоский кукольный живот, бальные платья, декорированные трофейными перышками и блестками – из той, танцевальной, жизни… Теперь уже не важно… Запекаются крапинки игольных укусов, путаются нитки, застаивается воздух в добровольно запертой комнате. Теперь к нему примешивается душок от потеющих в долгом сидении коленных сгибов.
…И ‒ от плавленого в микроволновке сыра! На родительской кухне долгожданная обновка. А у меня ‒ обновки вкусов! Какие тефтели после напрягшей мышцы тренировки? Какие не съеденные от конкурсного волнения бутерброды? Теперь можно все! Янтарные блестки масла на еще теплом батоне. Можно сверху ‒ и стразы сахара.
Зеркало, зеркало на стене… В просторной прихожей оживление: манящие приключениями сборы на летний отдых. Пластмассовая большая девочка с песочными часами талии задорно собирает чемодан из плотной бархатистой бумаги. Хрупкость негнущихся кукольных суставов сверяет осколок зеркала в кружеве салфетки.
Ворохи спутанных ниток ‒ сценарии сбившихся с пути мыслей… До конца лагерной смены еще неделя, значит, я ‒ полновластная хозяйка детской! Выхожу за пределы границы: появился доступ к нишам сестриного шкафа ‒ свобода передвижения для кукол. Нижний ярус ‒ кабина автомобиля. Что-то шикарное, вроде «Ягуара»: кропотливо вырезаны ножницами наклейки на сидениях ‒ пригодились детские кубики, воображение дорисовало руль и рычаги управления для дружка куклы ‒ черноглазого игрушечного парня.
‒ Бэби, у нас все получится! Мы выступим на этом конкурсе. Верь мне! ‒ подсмотрела когда-то в «Грязных танцах» ‒ культовом фильме для танцоров.
‒ Ну наконец-то ты перестал видеть во мне дочку богатого папочки! Я всем докажу, что не только поэт, но и танцовщица! ‒ додумывать сценарии с куклами забавнее, чем с вожатым в лагере… Стоп.
Играю весь остаток лета, каждый день, с утра до вечера. Нет двора, нет прогулок ‒ когда и были ‒ нет даже книг. Играю сидя на полу, практически без движения ‒ неизбежно растет вправо стрелка на механических весах. Набираются быстро один – пять – семь килограммов. В мире фантазий