Соня, проснись!. Людмила Алексеевна Шаткова
человека. Ей нравилось, что противоположный пол настолько смущен ее присутствием, но как этим пользоваться, как применить в жизни практически, не представляла. Таким способом она лишь поднимала себе настроение, развлекалась, черпала немного любви.
Девочки уже в пятом классе открыто обсуждали мальчишек, но не с тупицей. Соня же слышала незнакомые для нее понятия: сунул, менстра, кинул, переспали, предки, хата и многие другие. Из понятных слов: поцелуи, свидания. Она едва могла догадаться, что большинство из рассказчиц понятия не имеют, о чем говорят, так как выглядели они и рассуждали настолько уверенно, будто познали все прелести любовных утех и взросления и были умудрены опытом.
В шестом-седьмом классе зазвучали иные, не менее страшные слова, произносимые чаще всего шепотом: аборт, секс, сига, водяра. Соня пыталась пропускать все это мимо ушей, инстинктивно боясь и понимая, что отдаляется от своих продвинутых одноклассниц все быстрее. Эту образовавшуюся пропасть не заполнить. Вряд ли она когда-либо станет своей, шансы стремились к нулю. И это понимание для девочки было петлей, медленно затягивающейся на шее: так же не хватало воздуха и казалось, что жизнь вот-вот оборвется, едва начавшись. Она пыталась наладить контакт, подходила и заговаривала с ними, старалась открыть душу, читая свои стихи. Девочки снисходительно слушали Мороженое дитё (это прозвище Соне выдала самая продвинутая чика в шестом классе), затем пытались не рассмеяться, давясь и придерживая губы несколькими пальчиками, и все дружно проходили на урок. Соня не понимала, почему к ней так относятся и что нужно сделать, чтобы это изменить. В то время ей хотелось дружить со всем миром, а с одноклассницами – сам Бог велел.
Прозвище Мороженое дитё появилось так. Однажды на уроке труда в шестом классе продвинутая чика что-то долго шептала остальным девчонкам, потом повернулась к Соне и спросила: «Скажи, вот как ты отличишь девочку от девушки?» Соня заулыбалась, понимая, что это ее шанс наладить отношения со своими подругами. Она не замечала ехидных улыбочек и едва сдерживаемого презрения. Со всей готовностью не оплошать Соня искренне ответила: «По росту». Девочки захихикали, Соня тоже заулыбалась. Продвинутая не унималась: «А еще?» «Еще… еще… еще, – судорожно стала думать Соня, – по одежде», – заключила она. Одноклассницы разразились громким смехом. Но девочке было уже не очень смешно: она не понимала, в чем его причина. Ведь по одежде легко было отличить подростка от ребенка. «По косметике еще!» – отрапортовала Соня с победным выражением лица, и тогда продвинутая громко сказала: «Я же говорила: дитё мороженое!»
И все снова разразились хохотом, повторяя Сонины слова: «По одежде, слышите? По косметике… Ой, щас умру от смеха!» Эта фраза, произнесенная так просто и легко, очень глубоко обидела Соню. Стало понятно, что девочки обсуждали ее за спиной, причем довольно долго, раз успели придумать прозвище. Соня,