Серебряная лилия. Григорий Максимов
их? – снова обретя свой суровый вид, спросил барон.
– Точно не могу сказать, но уж верно не менее сорока, – ответил Ги.
– Отлично! Как раз справимся, – после секундной паузы сказал барон и похлопал лесничего по плечу.
Тот лишь грустно кивнул головой.
– Как называется эта деревня? Лаб… Лаб… Лабри… Лабри, если я не ошибаюсь, верно? – спросил барон, с прищуром глядя на мерцающие огоньки деревушки.
– Да, монсеньор, вы правы. Именно Лабри, – едва выпрямившись, ответил лесничий.
– С тобой есть кто-нибудь отсюда? – спросил барон, глядя на стоящих позади крестьян.
– Конечно, монсеньор, – ответил Ги и сделал знак стоящему за его спиной мужику.
Из темноты вышел дородный, упитанного вида детина, с полным сальным лицом и здоровенными, как кузнечные молоты, ручищами. Одет он был как и другие крестьяне – в широкие, подвязанные под коленями штаны, широкую рубаху и просторный подпоясанный кафтан. Вместо чепца на голове у него был покрывающий плечи длиннохвостый капюшон с зубчатой пелериной, принятый у мужчин всех сословий, а ноги обуты в простые, но добротные сапоги. В руках он держал длинную, остро отточенную рогатину, и то и дело брался за рукоять висящего на поясе огромного разделочного ножа.
– Приветствую вас, монсеньор, – грубым голосом проговорил здоровяк и, как положено, поклонился.
– Ладно, не время для церемоний, – резко ответил барон и сразу же перешёл к делу. – Как они вооружены?
– Как обычно, монсеньор, своими длинными луками. Дьявол бы их забрал!
– М-м-м… Я слышал, они продают свои души дьяволу, чтобы тот всегда посылал их стрелы прямиком в цель.
– Вы правы монсеньор, так оно и есть, – подтвердил крестьянин и покрепче сжал свою рогатину.
– А что у них есть ещё, кроме луков?
– У каждого есть большой нож. Он им необходим для ухода за луком и стрелами. У некоторых есть кинжалы. У одного, кажется, даже видели меч.
– Отлично! Значит, перед нами эти английские псы почти безоружны.
– Верно, монсеньор. К тому же каждый вечер эти белобрысые собаки напиваются, как свиньи. Пережрали всё пиво, что было у нас в погребах. И ещё недовольны! Вино им, видите ли, подавай! А мы люди бедные. Вино у нас редко водится.
– Тем лучше. Значит, дело стоит за малым.
– Да, ваша светлость. Мы уже третий день мучаемся от этих собак, и только и ждём, чтобы от них избавиться. Чудится мне, что этой ночью они нам за всё заплатят!
– Мне тоже так кажется.– с лёгкой ухмылкой сказал барон.– А кто у них главный?
– А шут их разберёт. По мне, так все эти белобрысые собаки одинаковые.
– Но среди них должен быть капитан или хотя бы какой-нибудь заводила.
– Должен быть. Но я не знаю.
Тут к ним подошёл ещё один крестьянин и попросил, чтобы ему дали слово.
– Позвольте, монсеньор. Их вожаки разместились у меня