Наследница журавля. Джоан Хэ
Ирис отпрянула назад.
– Нет никакой ошибки. В суде вас будет представлять заключенный.
– Такого не может быть.
Представителями защиты и обвинения могли стать только перспективные студенты. Их выбирали из числа тех, кто собирался сдавать экзамены для поступления на государственную службу. Суд был для них возможностью продемонстрировать свой ум, а в качестве награды за выигранное дело их допускали к основным экзаменам без предварительных испытаний. Эту систему ввели Одиннадцать героев, чтобы дать каждому грамотному человеку шанс преуспеть в жизни, каким бы ни было его происхождение. Но как ей мог воспользоваться заключенный?
Сомнения Хэсины просочились в ее кровь и растеклись по венам.
– Пожалуйста, посмотрите еще раз.
– Вы думаете, я солгала.
– Что? Нет! – Хэсина не подозревала Серебряную во лжи, по крайней мере, она не думала так всерьез. Она верила ей по той же причине, по которой верили пророкам прошлого. Хотя все книги, в которых описывались особенности их силы, были уничтожены во время гонений, некоторые легенды сохранились и стали достоянием общественности. Одна из них гласила: если пророк солжет о том, что увидел, срок его жизни уменьшится. Ученые соглашались с этим: как бы иначе былые императоры контролировали пророков?
– Отчего же? – Серебряный Ирис встала и повернулась к ним спиной. Подол ее лилового рюцюня взлетел вверх, и из-под него показались разноцветные нижние юбки. – Думаете, я побоюсь потерять несколько лет жизни?
Она развязала пояс, и ее рюцюнь соскользнул на лакированный пол.
Сначала они увидели на ее спине багровые подтеки, по форме напоминавшие ладони. Потом показались ожоги. Сотни тонких шрамов – как будто кто-то резал ее ножом и забавы ради наблюдал, как дымятся ее раны.
– Некоторым выгоднее оставить нас в живых, чем предать линчи или сжечь, – произнесла она. В горле Хэсины встал ком. – Вы полагаете, что я говорю правду, потому что боюсь смерти. Но мертвецам повезло больше. Они уже не могут корчиться от боли, не могут дрожать. – Она повернулась и подошла к гардеробу. – К тому же их нельзя заставить говорить то, что вы хотите услышать.
Жаровня у их ног все еще пылала огнем, но Хэсина почувствовала, как холодеют ее пальцы. Напрасно она пришла сюда. Серебряный Ирис отдала свою кровь ради нее, воспользовалась ради нее своим даром. Но ведь Хэсина не оставила ей выбора – так же, как все остальные.
Принцесса неуверенно поднялась на ноги.
– Простите…. Я вовсе… вовсе не хотела… Мы пойдем.
– Заключенный. – Серебряный Ирис набросила на себя другой рюцюнь – из тонкой темно-красной ткани – и перевязала его плетеным поясом. – Тот, у которого прут. Это все, что я вижу. Моя кровь не слишком сильна. Мало кто из нас обладает таким же мощным даром, как наши предки. Но вам это уже известно, не так ли?
Она перевела взгляд на бронзовое зеркало, висящее над туалетным столиком, и через него выразительно посмотрела Хэсине в глаза.
Хэсина открыла рот и снова закрыла его, не произнеся