Серебряный век в нашем доме. Софья Богатырева
русской литературы. О том, какой должна быть по-настоящему хорошая детская книга, размышлял в критических и литературоведческих статьях, написал фундаментальное исследование, посвященное истории и теории детской литературы, “Воспитание поколений”. Эта книга тоже выдержала несколько изданий.
Убегая от реальности, на какое-то время попытался уйти из своего времени и переселиться в далекое прошлое, чтобы написать историческое повествование для детей. Не один год потратил Александр Ивич, собирая материалы об Иване Кулибине – в Нижнем Новгороде, в Санкт-Петербурге, работал в архивах, изучая документы прошлых веков. Изысканно стилизованная повесть “Художник механических дел”, одна из лучших работ Александра Ивича, рассказывает больше, чем историю жизни изобретателя-самородка, она передает дух эпохи: мы находим там широкую картину России на рубеже XVIII–XIX веков – от лавки купца до архиерейских палат, Академии наук и Императорского дворца. Только, на мой взгляд, автор напрасно считал повесть произведением для детей: книга в той же мере подходит и взрослому читателю.
Но все же истинным его призванием и главной жизненной задачей, достойно исполненной, было продолжение дела, начатого “Картонным домиком”: хранение культуры, нематериальных ценностей, которым грозила гибель. Мне кажется, он и не переставал быть издателем – издателем будущих книг: исподволь подбирал и готовил к публикации значительные произведения в стихах и прозе – пусть их нельзя опубликовать сейчас – для тех, кто сможет открыть их читателям. Когда-нибудь. Чтобы не сгинули.
Мой отец не был коллекционером, дух собирательства был ему чужд. Он легко и с радостью дарил в “хорошие руки” ценнейшие книги и редчайшие публикации. Не он искал рукописи для своего архива: это они находили его. Среди его современников не так много существовало людей, способных принять и не сжечь то, что считалось в годы террора крамолой.
Он сберег рукописи книг, публиковавшихся в “Картонном домике”, и те, об издании которых шла речь. Летом 1922 года Владислав Ходасевич, покидая Россию, оставил у него свои бумаги, собрание пополнила в последние годы своей жизни вторая жена Ходасевича Анна Ивановна, урожденная Чулкова. Об этом речь впереди.
Вдова Георгия Маслова, Елена Тагер-Маслова, памятуя, что “Картонный домик” издал “Аврору”, передала моему отцу некоторое количество автографов и большое число машинописных копий стихов Георгия Маслова, опубликованных в Сибири и неопубликованных, завизировав каждую страницу своей подписью.
В момент очередного наступления на литературу, в августе 1946 года, затравленная Надежда Яковлевна Мандельштам бросилась к его брату, Сергею Бернштейну, с просьбой принять на хранение немногие уцелевшие рукописи поэта, прижизненные машинописные копии и составленный ею – от руки или на машинке – корпус его поздних стихов. Они тоже хранились и сохранились в нашем доме.
Гибель ходила вокруг архива – то приближаясь вплотную,