Однажды в старые добрые времена. Книга вторая. Ирина Лем
гибкости – в ее же интересах.
Усвоит ли Джоан урок, зависит от ее умения приспосабливаться и трезвости ума. Надеюсь, когда-нибудь девушка поймет, что ей крупно повезло оказаться в Милтонхолле именно под моим присмотром.
Это тебе мой ответ, Нора. Но ты его никогда не получишь».
Небо за окном прояснилось, на поляну упали первые солнечные лучи и произвели волшебство. Начавшая жухнуть от жары трава встрепенулась и засияла молодой свежестью, умытые дождем цветы подняли головы и, будто, раскрасили воздух в цвета своих лепестков. Эдвард сел на подоконник и какое-то время смотрел на них, ощущая легкость, которая приходит, когда выскажешь накопившееся. Пусть он высказался молча, это тоже помогло.
В дверь постучали, он не повернул головы. Дермот вошел, не дожидаясь ответа – это была одна из его привилегий.
– Не помешал твоему романтичному уединению?
– Конечно нет. Проходи. – Размышления закончились, пора переходить к делам. Эдвард достал из стола два листка бумаги, знакомые Дермоту. – Ты как раз вовремя. Я приказал привести гувернантку. Ответственный момент приближается.
– А ты жесток, приятель, – с фальшивым укором проговорил Дермот. – Уверен, что хочешь сообщить ей именно сейчас? Индийская мудрость говорит: прежде чем сказать человеку правду, убедись, что он ее выдержит.
– Она выдержит. Внутренний голос мне подсказывает, что девушка далеко не так хрупка и чувствительна, как мы предполагаем. Чем скорее она узнает правду, тем меньше будет строить иллюзий. Возможно, станет сговорчивей.
– Бедная девочка… – сказал Дермот без тени сочувствия. – Она и не догадывается, в лапы какого дьявола попала. Но мне нравится твое упорство. Я тебе подыграю. Заодно полюбуюсь на ее смятение. Может быть, нам удастся выжать из нее слезы.
– Ну, до слез ее доводить я не собираюсь…
– Зря. Когда человек плачет, он искренен. Всегда видно – слезы из души или из притворства. Обожаю сентиментальные сцены. В театре они часто достовернее, чем в жизни. Но посмотрим, насколько крепок орешек, который нам предстоит расколоть. Дай взглянуть на бумаги еще раз.
Эдвард передал со словами:
– Исправления не заметны. Твой нотариус – настоящий профессионал.
– Еще бы! За те деньги, что ты ему заплатил… Ну, зови свою строптивицу. Настало ей время узнать приговор. – Дермот хохотнул.
Эдвард неопределенно хмыкнул.
– Будешь надевать очки?
– Нет. Они все испортят. На произведения искусства, каковым она несомненно является, надо смотреть через стекло воображения.
– Ладно, смотри через что хочешь, но оставайся самим собой. То есть циником.
– Обещаю.
3.
– Хозяин зовет вас, мисс Джоан, – сказал Бенджамин почти приказным тоном. – Он в библиотеке.
– Сейчас? – Джоан удивилась и его тону, и спешности вызова. Она еще не успела разложить вещи по местам.
– Немедленно.
– Я