Куда уходит детство. Николай Шмагин
а баба Груня тебе кто? – вспомнил вдруг Ванька.
– Невестка, – усмехнулась бабушка, – жена моего брата Митрия. Давно его не видела, в Явлеях проживает, в районе, стало быть, – пояснила она внуку. – Чать не ближний свет, да он и старый совсем стал. Ему, поди, за восемьдесят стукнуло, где уж тут разъезжать по белу свету.
– А Славка с Юркой мне братья?
– Троюродные, родня. Их матери, Лида с Аннушкой, племянницами мне доводятся, твои тётки. Што, повидать охота? Придут как-нибудь.
– А баба Груня как треснет их по затылку! Когда они по переулку к нам спускались. Почему она такая плохая, злая, как волк?
– Жизнь тяжёлую прожила, да и характерец у неё, не приведи господь.
Неподалёку от магазина с витринами сидел широколицый сапожник-китаец, призывно размахивая щётками.
– Садись, обувка чистить надо, мал-мало. Грязный нельзя таскать! – зазывно улыбался весёлый китаец, приглашая к себе прохожих.
Ванька смущённо покосился на свои босые ноги и гордо отвернулся.
– Бабуска! Внуку ботинки давай покупай, босой нельзя ходить, – не отставал китаец, улыбаясь бабушке с внуком узкими щёлками глаз, и похотливо оглядывая бабушку.
Ванька вконец рассердился. Как может этот наглый китаец так смотреть на его старенькую бабушку. Он схватил бабушку за руку и потащил прочь от противного китайца, хихикающего им вслед.
Они вошли во двор большого кирпичного здания, и подошли к деревянному бараку с открытыми настежь воротами…
Внутри строения грохотали станки; увидев деда, Ванька бросился к нему и, споткнувшись, растянулся на полу. Скрывая боль, подбежал.
– Ух, ты, сколько всего, – забыв обо всём на свете, он восхищённо разглядывал инструменты у деда на верстаке.
– Нравится? – одобрительно хмыкнул дед, – помоги вон бабушке.
И Ванька стал помогать ей, запихивать в большой дерюжный мешок стружки, обрезки досок, брусков, упрашивая:
– Можно, я с дедом останусь, бабуленька?
– Пусть остаётся, – разрешил дед, – я пригляжу за ним, не боись.
– Как вчерась у колодца? – ворчливо напомнила бабушка, но перечить не посмела. Взвалив на плечо мешок, строго посмотрела на внука и ушла, а дед протянул Ваньке ножовку и брусок:
– На, попили пока, и я поработаю. Лады?
– Дядя Вань, сегодня получка, не забыл чай? – подмигнул деду весёлый парень, подтаскивая к соседнему верстаку длинные доски…
– Мы с ребятами к пещерам пойдем, клад искать, – хвастался внук, стараясь шагать в ногу с дедом, тот одобрил:
– А што, слетайте. И то дело.
– Дед, там бабушка наша молится? – показал Ванька на церковь, стоявшую неподалёку от базарной площади.
– Раньше молилась, – дед остановился закурить, – музей это теперь, об истории города, всего края. Помнишь, я рассказывал тебе?
– А там что? – теперь Ванькино внимание привлекла стройка.
– Завод воздвигают. Вот вырастешь, работать на нём будешь.
– Я подвиг хочу совершить, только не