Моя леди Джейн. Броди Эштон
каждую букву алфавита. Неужто Гиффорд состоит в отношениях со всеми этими женщинами? Или Стэн просто злобно шутит над ней?
– Ну ладно, – капитулировал наконец тот. – Сдаюсь. Я сообщу ему, что вы приходили, если, конечно, вы скажете мне свое имя.
Она придала своему голосу самый стальной оттенок, какой только смогла.
– Я леди Джейн Грей. Его невеста.
На секунду Стэн застыл как вкопанный, затем, опомнившись, отвесил поклон.
– Ах, вот как! Миледи. Простите меня. Я не знал. Не следовало мне трепать языком попусту. Просто… у вас необычно рыжие волосы для высокородной дамы. То есть… Я хочу сказать, что знай я, кто вы, не стал бы болтать о других леди. Потому что никаких других леди нет. Нигде. Во всем мире. Кроме моей жены. И вас. Гиффорд будет вам преданным и верным мужем. Преданным, как пес. То есть не совсем как пес. – Он вздохнул. – В общем, прошу прощения, мне ничего вообще не следовало говорить…
Джейн только молча смерила его взглядом. Ну, точнее, его нос. Другого ничего особенно видно и не было.
– Еще раз прошу принять мои самые искренние извинения, миледи. – Стэн Дадли сделал еще несколько жалких попыток спасти положение, затем промямлил что-то насчет оставления ее наедине с ее мыслями – несомненно, столь же чистыми, сколь белы цветы на божественно девственном древе – и наконец удалился.
Так-так. Значит, ее нареченный супруг – банальный волокита. Ловкий обманщик девиц. Развратник. Повеса. Этакий резвун. (Джейн, особенно в состоянии крайнего расстройства, частенько превращалась в ходячий толковый словарь – еще один побочный эффект обильного чтения.) Понятно, почему его раньше никто не видел: у распутников днем слишком много дел, как говорится, с лошадками, ну а ночью, надо думать, со шлюхами.
Ну уж нет, с таким смириться невозможно.
Насупившись, Джейн потопала назад к своей карете, на ходу представляя себе все, что скажет Гиффорду, Эдуарду, матери и всем, кто там еще подстроил ей этот брак. Много, много горького предстоит им услышать.
Она-то думала, что эта помолвка разрушит жизнь Гиффорду. Но впервые (вероятно, за всю жизнь) оказалась неправа: обручение с лордом Гиффордом Дадли разрушит ее жизнь.
Если только вовремя не остановить это безумие.
Джейн резко выпрямила спину. За Гиффорда Дадли она замуж не выйдет. (Кстати, что за дурацкое имя – Гиффорд Дадли? Бред какой-то!) Ни в субботу и никогда.
Глава 3
Гиффорд (будем звать его просто Ги!)
Худшее, что есть в пробуждении после заката, – это стойкий травянистый вкус сена во рту – неприятный побочный эффект собственно сена, которое там и побывало. Но недуг, который можно было бы назвать «сенитом» (или, к примеру, «сенной гортанью», как любила называть его мать, – словно речь шла о запахе перегара), никак не победишь, если каждый божий день заканчиваешь в облике необъезженного жеребца, а каждую ночь начинаешь совершенно необузданным, «неприрученным» мужчиной.
Почти уже мужчиной, как опять-таки любит говорить мама. В свои девятнадцать он и вправду был почти уже мужчиной. И уж точно неприрученным.
С