Синемарксизм. Алексей Цветков
в которых спрашивает нас: так что же лучше – жить или рассказывать о жизни? Получает «Оскар» и дарит его своему бухгалтеру. В 2014-м ему вручают-таки почетный диплом в Каннах в знак того, что революция давно закончена. Но именно тот его «левацкий» период останется легендой в истории кино.
Анн
Княжна Вяземская и внучка знаменитого романиста Мориака изучала философию в Нантере у Лефевра и Барта и, как и положено настоящей аристократке, дружила там с анархистами и троцкистами. Написала вместе с будущим лидером студенческой революции Кон-Бендитом (они будут дружить всю жизнь) бунтарскую листовку, призывавшую студентов сорвать экзамены и захватить университеты так же, как рабочим пора захватить свои фабрики.
В кино ее привел Брессон, но настоящей звездой (т. е. объектом желания миллионов) сделал Годар. В 1968-м все смотрели на ее пухлые губы и гошистскую кепку, как у Гавроша, и хотели вместе с ней изучать «Анти-Дюринга», которого она так нежно цитирует в «Китаянке». Или не все? Ну, все нормальные люди, я имею в виду.
Для Годара роман с ней был воплощением контакта с «восставшим поколением», кумиром которого он явно хотел стать. Лав стори длилась около трех лет, Анн снялась в семи годаровских фильмах, но формально они были женаты до 1979-го, пока «левацкие надежды» окончательно не развеялись и бунтарское поколение бесповоротно не повзрослело.
После развода она осталась кинодивой, увлеклась феминизмом, получила пару престижных литературных премий, написала две книги о своем романе с Годаром. В одной он, скорее, гений и учитель, а в другой – шантажист и психопат.
Наверное, в старости она и желала видеть себя невинной цокотухой в лапах свихнувшегося на маоизме эгоцентричного паука, потому что так всем понятнее и потому что революция давно кончилась. Но это только одна из версий прошлого, против которой достаточно свидетельств.
5 октября 2017-го она умерла. То есть сценарий годаровского байопика – последнее, в чем Анн успела поучаствовать.
«Китаянка»
Снято в годаровской квартире. В бэкграунде там «Бесы» Достоевского, но это не было важно тогда ни для кого, не важно и сейчас. Покушение на Шолохова, названного советским «министром культуры». Спор о полезности физического труда для изучения философии. Но главная сцена – лекция о появлении кино. Почему Люмьер был буржуазным импрессионистом, а вот Мельес стал настоящим брехтианским фантастом? Это ключ к годаровскому пониманию кинопроизводства.
Май-68
Социалистическая революция нового типа – всё придумывают богемные авангардисты, начинают студенты, захватившие универы, подхватывают рабочие, восстание перекидывается на весь западный мир, и вот уже все ждут, что Мао приедет читать свои стихи в мегафон с Эйфелевой башни. Удалось наполовину.
С тех пор в «приемлемых» границах это стало постоянной частью французской политики. Достаточно вспомнить самое недавнее – повсеместные беспорядки по поводу нового трудового кодекса, захват центральных