Снегири. Дарья Димке
дороге в сад Мелкий делился планами на день или осмыслял события прошедшего дня. Мелкий, в отличие от меня, детский сад любил, и детский сад в полном составе отвечал ему взаимностью. Дети любили его, потому что именно Мелкий всегда знал, чем заняться, то есть как превратить любое событие в приключение. Конечно, были вещи, до которых каждый нормальный ребенок рано или поздно дошел бы своим умом, но Мелкий всегда осознавал их раньше всех.
Именно Мелкий однажды предложил своей группе, которая, наигравшись в снежки, думала, чем бы себя занять, лизнуть на морозе какой-нибудь железный предмет. Он же первым понял, что, чтобы язык быстро отмерз, надо просто немного постоять, отогревая его дыханием. Именно Мелкий придумал весеннее световое соревнование, кто, лежа на траве, сможет дольше всех смотреть на солнце. Воспитательница, которая один раз застала своих воспитанников, приходивших в себя после соревнования, ужасно испугалась: «Представляете, – жаловалась она нашему дедушке, – смотрю, у меня все дети в обмороке! С закрытыми глазами на траве валяются!»
В тех случаях, когда фантазия Мелкого иссякала, он прибегал к помощи взрослых. Взрослые всегда были щедры на советы. Правда, советы они предпочитали облекать в форму запретов, иногда категорических, но Мелкого это не могло сбить с толку. Он твердо знал, что такое настоящие запреты – не брать чужих вещей, не драться с теми, кто слабее, не дразниться и много другого, тоже понятного, и нарушить их ему бы никогда не пришло в голову. Воспитательница же говорила совсем про другие вещи.
Так, с подачи воспитательницы, Мелкий узнал, что гудрон можно жевать. Свободное время группа посвятила поискам этого вещества, заодно познакомившись с пространством заброшенной стройки. Именно воспитательница натолкнула Мелкого на гениальную мысль устроить побег всей группой (дедушка, удивленный масштабом операции, назвал ее «исходом»). На вопросы воспитательницы, зачем он делает все это, Мелкий предпочитал не отвечать. По мнению Мелкого, ответ был очевиден всем, включая воспитательницу, так что он относил вопрос к разряду риторических.
Когда мы подходили к воротам детского сада, окончательно проснувшийся и полный сил Мелкий прощался со мной.
– Ну и что вы будете делать сегодня? – спрашивала я, восхищенная очередным только что услышанным рассказом.
– Еще не знаю, – отвечал Мелкий, – в прошлый раз Анна Игоревна столько всего насоветовала…
Эстетические предпочтения
В некоторых вещах взрослые не разбирались. «Категорически», как говорил Мелкий. Бабушка и дедушка ничего не понимали в сказках, а мамино представление об интересных мультиках совершенно не совпадало с нашим. Конечно, нам было их жалко, но тут мы с Мелким ничем не могли им помочь.
Бабушка никогда не читала нам вслух. Зато, когда мы были маленькими, она рассказывала нам на ночь очень длинное и очень печальное стихотворение, которое называлось «Сын артиллериста». Мы его любили и к четырем