Край Земли. Ольга Владимировна Манько
закрутил искры над головами путников, они стали опускаться прямиком на Ерему и Степана, окружая со всех сторон. Ерема, перепугался не на шутку и схватил подвернувшуюся под руку обгоревшую корягу.
– Сгинь, нечистая! – крикнул он и швырнул корягу в приближающиеся мерцающие огни.
Те, полыхнув так, что путники на мгновение ослепли, превратились в огромных котов. Были они чернее ночи, когти отливали золотом, из глоток неслось хриплое мяуканье. Гонец и ойкнуть не успел, как оказался в кошачьих лапах, поднявших его в воздух и понесших в сторону Зачарованного леса. От страха и отчаяния, охватившего Ерему, он осмелел и плюнул в горящий глаз, тот зашипел и погас. Кот выпустил коготь и нанес удар Ереме, порвав рубаху.
– Елки-палки! – взбунтовался гонец. – Рубаха почти новая была. Я тебе сейчас хвост оторву, чудище ты одноглазое!
Он изловчился и, схватив кота за хвост, дернул, что было силы. Раздалось угрожающее шипение, в мертвом глазу мелькнул мутный огонь, шерсть вздыбилась, переливаясь ядовитой зеленью. Кот на лету встряхнулся, и зелень брызгами слетела на землю, оставив выжженный след. Ерема присмирел.
Пес пару раз попытался цапнуть котов, но без толку, только морду опалил, такой жар несся от нечисти. Коты оказались проворнее и, увернувшись от песьих зубов, подцепив на коготь Степана за хвост, взмыли вверх и полетели вместе с ним к лесу.
– Хозяин, что же это делается? – возопил Степан. – Паленые кошки нас как мышат переловили! Где это видано такое? А ну, брысь! – рыкнул он оскалившись.
– Сдается мне, Степушка, что коты-то непростые. Оборотни, а не коты.
– Да ничего в них такого нет. Здоровенные токмо. И морды наипротивнейшие. Дикие, видать. Наш царский кот Плюмбум, уж до чего я его не люблю, так и то, супротив этих души ангельской. Только Плюмбум крыс ловит, а эти, вишь, человеков, да и меня без всякого уважения за хвост таскают. Еще и летают, – возмутился Степан, крутясь на подвешенном хвосте.
–Эка невидаль, летают. Дорофей говорил, что мыши и рыбы летучие есть. Так чего ж котам-то не летать?
– Вот только мы им зачем? Небось мы благородством от рыб и мышей отличаемся, – задумался Степан. – И куда эти тумаки нас несут?
– Кажись, в Зачарованный лес. Видать верно Феофан-охотник про этот лес сказывал, – Ерема неожиданно захихикал.
– Хозяин, ты чего это? – встревожился пес.
–Щекотно, сил нет, – и Ерема, извернувшись, с силой выдернул из кошачьей морды досаждающий ему ус.
Коты разом издали душераздирающий вопль, у Еремы и Степана заложило уши. Острые когти разжались, и коты, превратившись в мерцающие искры, растаяли в воздухе. В то же мгновение прекратился ливень. На черный бархат неба выкатился ясный месяц и, как ни в чем, ни бывало, вместе с игриво подмигивающими звездами принялся освещать землю.
Степан и Ерема, пребольно шлепнувшись с высоты, долго трясли головами, приходя в себя. Ерема, потирая бока и кряхтя, с удивлением посмотрел на свою руку, в ней был зажат кошачий ус, светившийся в темноте.
– Степа,