Руки мои, не опуститесь…. Ольга Владимировна Яворская
дно в рюмке коньяка, разворачивая ее пальцами в разные стороны.
Развеселившиеся врачи наперебой осыпали девушек комплиментами, уже приняли в свой коллектив, продолжая разливать коньяк по рюмкам и выплескивать вновь родившиеся тосты. Екатерине нравилась эта компания, нравилось то, что она сидит среди своих коллег, нравились разговоры про медицину, нравилось, что к ней прислушиваются и соглашаются с ее точкой зрения. Она чувствовала себя здесь своей.
– Вот такие у нас проблемы, дорогие мои ученицы, – наконец Виктор Петрович поднял голову и по очереди посмотрел на девушек. – Ну, что скажете? – улыбнулся он. – Хотели бы работать в нашем отделении? Только работать, а не… сами понимаете. Вы уже знаете, что нагрузка колоссальная.
Анжела закивала головой. Екатерина окаменела, сердце сжалось: «Где он был раньше? Ведь это мечта для каждого молодого специалиста – работать в таком сильном научно-практическом центре», – в голове стучала и билась мысль о том, что принимать решение с ходу нельзя – здесь нужно думать, чтобы не ошибиться.
– Что задумались, Екатерина Владимировна? Я вам пока еще ничего не предлагаю, а только спрашиваю.
Катька очнулась от своих мыслей, и молча, смотрела ему прямо в глаза. В них была боль, усталость и что-то еще. Что же? И вдруг резануло сознание – одиночество! Он был одинок! Эта «кардиологическая супермашина», просчитывающая возможные ситуации исхода болезни до мелочей, знающая, умеющая, обучающая, исправляющая промахи и недоработки других, – принадлежит только своей профессии. Где его семья? Почему он сейчас не с ними? Сердце сжалось еще больнее.
– Нам очень интересно было посидеть с вами и принять участие в разговоре, – выдавила она из себя. – Новое оборудование – это здорово. Мы всегда должны стремиться к перспективам в своей работе, – улыбнулась она, не зная, что еще сказать.
– Сколько вам лет, Екатерина Владимировна? – вдруг, спросил Игошин.
– 32 года, – не моргнув, пожала плечами она.
Игошин откинулся на спинку стула и с изумлением осматривал ее.
– Этого не может быть! Я всегда четко определяю возраст, – закричал Али. – Скажи, что ты пошутила.
– Мне нечего скрывать. У меня все в жизни получилось поздно. Поздно поступила в институт, поздно закончила, поздно вышла замуж, родила ребенка и т.д., – она уже смеялась, глядя на обескураженные лица присутствующих.
Игошин смотрел на нее с восхищением:
– Я всегда чувствовал, что здесь что-то не так. Молоденькая, а рассуждает, как зрелый, ну, очень зрелый человек, – развел руками руководитель.
– Спасибо вам, Виктор Петрович, на добром слове, – продолжала улыбаться Катька.
– Но почему? Почему вы так поздно опомнились? Не разобрались сразу, в чем ваше призвание, или еще что-то? – спросил один из кафедральных врачей.
– Еще что-то, – ответила Катя.
Она коротко рассказала все свои жизненные этапы: медучилище, работа фельдшером в Графской больнице,