«Спасская красавица». 14 лет агронома Кузнецова в ГУЛАГе. Отсутствует
дубаря и пошли на девятую делянку.
А уголовники всю зиму просидели в изоляторе на 300 гр. хлеба и остались живы…
Как я им ни разъяснял, что они заняли неправильную позицию, они ее не меняли, а мне очень хотелось вовлечь их в работу: ребята-то молодые, может из них толк будет.
И вот я им сделал предложение со следующего дня выйти на зону, на производство. На улице весна, солнце, тепло, будете там греться; там будет вам лучше, чем сидеть в изоляторе, на 300 гр. хлеба. Работать вас не заставим, а за выход на работу вам будем давать питание по третьему котлу.
Долго они не соглашались, но наконец согласились.
Вместе с бригадой они вышли на работу. Смотрят, все члены бригады получили задания и приступили к работе, а их никто не тревожит; они лежат и греются на солнце.
Прошло три дня, пайку и котел им выписали по третьему котлу, они видят, что их не обманули.
На вторую трехдневку они уже без принуждения вместе с бригадой вышли на производство, сами подошли к бригадиру и спросили, нет ли для них работенки.
Бригадир меня спрашивает: как быть?
Я говорю:
– Поставь их на работу, но нормы пока не спрашивай.
В третью трехдневку они уже встали на норму. И вот, мало-помалу они стали втягиваться в работу и вышли из числа злостных отказчиков.
К уголовному элементу надо иметь особый подход. Их силой и изолятором работать не заставишь.
На Верхне-Веслянском совхозе у меня был такой случай.
В зимнее время работяги сильно ослабли, на лесоповал выходило 45–50 человек, а заготовляли 15–20 м3, администрация нервничала, план не выполнялся. Тогда я отобрал 7–8 человек преимущественно из уркачей, переговорил с ними, и они взялись ежедневно заготавливать 7 м3 на человека, но с условием, что, помимо питания по третьему котлу, за каждые 2 м3, выработанных сверх нормы, им бы давали по одной спичечной коробке махорки каждому.
Администрация с моим предложением согласилась.
Работа шла очень успешно, каждый старался как можно больше дать кубиков и больше получить махорки, так что ежедневно давали 50–60 м3, за что получали 15–18 коробков махорки.
И так продолжалось 12–15 дней, работяги были довольны, и администрация была не в убытке.
Но люди завистливы, особенно так называемые лагерные «придурки», которые не работают. Они стали вдувать в уши начальству, что мы ежедневно раздаем махорку, когда в ней у нас большая нужда.
Администрация их послушалась. Выдачу махорки прекратили, а ребята в ответ прекратили выработку леса.
Выработка леса по совхозу сильно сократилась. Но зато увеличилась «туфта».
На второй подкомандировке я пробыл до 12 июля[71] 1943 года, работал, как говорят, «не за страх, а за совесть».
Произвели раскорчевку леса, площадь распахали, засеяли, луга расчистили и т. д.
12 июля [июня] пришел с работы, нарядчик объявляет: «Готовьтесь к этапу!»
В зону пришел начальник охраны и сказал мне быстрее
Согласно учетной карточке УФСИН по Республике Коми – 12 июня.