Ватник Солженицына. Олег Матвейчев
арестанту о диагнозе не доложили, и на онкологический учет не поставили. И потом, когда Солженицын уже находился в ссылке, целый год ни у кого из врачей даже не возникало подозрений насчет рака – «никто в Кок-Тереке не мог даже определить, что за болезнь»89. В «Теленке» он, однако, пишет, что у него «тотчас же в начале ссылки – проступили метастазы рака»90. Вероятнее всего, в «Теленке» диагноз болезни был назван ретроспективно. Ведь не мог же человек, зная, что ему грозит смерть, на протяжении почти целого года ничего не делать для своего спасения.
В январе 1954 года, когда Солженицын уже провел в ссылке почти год, его направили на лечение в Ташкент. Пройдя курс рентгенотерапии, в марте он выписывается со значительным улучшением.
Свое лечение в ташкентской клинике он опишет в «Раковом корпусе». А позднее, выступая 22 сентября 1967 года на заседании Секретариата Правления Союза писателей СССР, он расскажет: «Я давал повесть на отзыв крупным онкологам – они признавали ее с медицинской точки зрения безупречной и на современном уровне. Это именно рак, рак как таковой»91.
Неизвестно, кому именно давал свою книгу Солженицын, но те специалисты, которым хватило терпения дочитать ее до конца, в один голос утверждают, что с медицинской точки зрения течение болезни и процесс лечения описаны совершенно некомпетентно92.
Сегодня пока еще не удалось найти документы, которые бы достоверно подтвердили или опровергли, что Солженицын мужественно боролся именно с раком. Но то, что свою болезнь он активно использовал в создании мифа о своей персоне – факт медицинский.
Но бог с ним, с чудесным исцелением – тут еще на один факт хочется внимание обратить: совершенно бесплатно ведь лечили его, «врага народа», в кровавом Гулаге; сегодня уж не знаем, какие миллионы отвалил бы он за свои операции и онкотерапию. И не стыдно ему потом было писать о лагерных лазаретах как части репрессивной системы, призванной загубить как можно больше невинного народа! А ведь не только лечили – Виткевичу тому же в Воркуте зубной мост сделали, да такой, что он с ним он до конца жизни проходил. Там, где лечат зубы, людей не уничтожают!
«Да он даже не сидел ни разу!» – в определенных кругах эту фразу используют в качестве презрительной характеристики малоопытного человека. В смысле, «жизни не видел». Интересно, что убеждение в том, что тюрьма дает уникальный жизненный опыт, без которого – никак, разделяли и разделяют и некоторые представители просвещенного сословия. Лев Толстой, например, от чистого сердца сожалел о том, что никогда не был в заключении. Солженицын его понимает: «С какого-то мгновенья этот гигант стал иссыхать. Тюрьма была, действительно, нужна ему, как ливень засухе»93.
Солженицыну в этом отношении повезло. Свой личный опыт заключения он оценивает как безусловно полезный, гордится им. Вместо негодования и проклятий он произносит: «Благословение тебе, тюрьма, что ты была в моей жизни!»94
Стратагема
Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 7. С. 295.
Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом // Новый мир. 1991. № 6. С. 8.
Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом // Новый мир. 1991. № 7. С. 145.
Островский А. Солженицын. Прощание с мифом. С. 103.
Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 6. С. 385.
Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 6. С. 385.