Россия в меняющемся миропорядке. Коллектив авторов
непонятен не только читателю наших дней, он и в ХIХ веке требовал перевода на современный русский язык, а в данном случае еще и чуткого толкования статей с учетом состояния правовых воззрений сторон в эпоху заключения договора. К тому же, за прошедшие века русская речь неузнаваемо изменилась: иным стало ее построение, стиль изложения, изменился словарный запас, многие слова были безвозвратно забыты. О языке договоров киевских князей с греками известный специалист по Византии Ф.И. Успенский, к трудам которого мы будем обращаться, писал, что при их чтении в подлиннике «нельзя не испытывать больших трудностей и недоразумений, происходящих от особенностей языка, путаницы в расположении мыслей и часто странных выражений, требующих комментария». По его мнению, более других это относилось к Договору 911 г., перевод которого с греческого оригинала, «не точно сделанный изначально, а затем еще испорченный переписчиками и толкователями, пытавшимися объяснить древнюю летопись для себя»43.
Академик С.П. Обнорский, проделавший в 30-е годы ХХ века глубокий историко-лингвистический и текстологический анализ всех трех договоров Киева с Византией (911, 945 и 971 гг.), пришел к выводу, что в оригинале каждый был переводом с греческого языка, но не на тот «старорусский», а на …. болгарский язык, и потому «насквозь пропитан болгаризмами и пестрит грецизмами всякого вида». Договор неполный, первоначальный его текст был сокращен летописцем за счет изъятия ряда статей и их включения «в повествование под 907 г.» (об этом см. ниже), от некоторых статей есть только заглавие «о взимающих куплю Руси», без самого ее текста, есть и другие испорченные места». По заключению С.П. Обнорского, этот текст «позднее был выправлен русским справщиком», но «так и остался неискусный, очень близок к оригиналу, обилен нарушениями требований русского синтаксиса, хотя в результате и приобрел некоторые следы русских особенностей». Иными словами, после двух переводов Договора сначала с греческого языка на болгарский, затем с болгарского на русский того времени в нем остался «силен элемент болгарский при незначительном русском слое»44. С учетом сохранности и исправности текста Договора 911 г. С.П. Обнорский оценил его, как «наихудший из всех дошедших договоров»45.
Причина перевода договора на болгарский язык объяснялась просто: в начале Х века на Руси еще не было письменности, а у болгар была, поэтому текст договора византийские юристы перевели на язык, который считали родственным языку подданных Олега. В результате «наихудший» по языку текст договора требовал разностороннего подхода при его переводе и умелого толкования при интерпретации.
Об «испорченности дошедшей до нас редакции договора 911 г.» говорил и В. Сергеевич. Он писал, что «некоторые из его статей (например, 7 и 14) до такой степени повреждены, что настоящий их смысл и восстановлен быть не может, несмотря на все усилия наших толкователей», он так и остался «совершенно непонятен». Автор отказался от ее анализа в своей книге, подробно рассмотрев в то же время все остальные статьи
Успенский Ф.И. История Византийской империи. Период македонской династии (867–1057). М.: Мысль, 1997. С. 269.
Обнорский С.П. Язык договоров русских с греками // Язык и мышление. VI–VII. Изд. Академии наук СССР. М. – Л., 1938. С. 97.
Там же. С. 81, 100–101.