Хроники Несчастных. Дмитрий Галабир
отскакиваю назад чуть ли не ударяясь затылком в стену. Всё также держу стойку, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – равной битва не получится.
– Не переусердствуй, милый, – просит Аасма Августа и, взмахнув ладонью, разрешает ему приступить.
Тот в ответ надувает грудь, облизывая дыру в губе и наступает.
Вскидывает плеть.
В последние мгновения перед ударом, заорав на сколько хватило сил, я ору и прыгаю на него в надежде ударить.
Промахиваюсь.
Прыжок спасает меня от первого удара. Плеть пролетает в нескольких сантиметрах от лица и ударяется о матрас, с треском распарывая его.
То же будет и с моей кожей?
– Прошу вас, не надо! – взмаливается Аня, но никто кроме меня её не слышит.
Август от удивления выпячивает нижнюю губу, наблюдая за моим перекошенным от страха лицом, а потом подлетает и бьет кулачищем в переносицу.
Нос вдавливается куда-то меж глаз, в глазах фейерверком рассыпаются разноцветные точки.
Лишаюсь равновесия. На пошатнувшихся ногах прижимаюсь спиной к стене и сползаю вниз.
Больно.
Из носа течет кровь, лицо горит огнем, но что-то мне подсказывает, что это еще цветочки.
Снова взмахивает плетью.
Падаю на четвереньки и, поджав ноги, прижимаюсь всем телом к матрасу. Зажмурившись, закрываю лицо руками. Плеть снова со свистом взмывает и хлёстко ударяясь о мое правое плечо, вгрызается в кожу. Боль от удара настолько сильная, что глотка у меня от крика чуть ли не разрывается на части.
Плечо словно ошпарили кипятком.
Август еще раз заносит плеть и встаёт в более удобную позу, широко расставив ноги. Чтобы удары получались сильнее.
Группируюсь. Нужно вести себя насколько это возможно достойно – не кричать как девчонка и не скулить как псина.
Аня кричит всё громче, умоляя Аасму остановить весь этот ужас, но та не реагирует.
Она наблюдает. Смотрит и получает удовольствие от моих криков и стонов, от хлестких звуков плети, вонзающихся в мою кожу.
Еще удар. По спине.
Кажется, сердце сейчас остановится.
В глазах мутнеет.
Какое там достоинство? Мозг перетягивает так, что дышать невозможно.
Август шипит от переполняющего его удовольствия и снова бьет – теперь по пояснице.
– Хва-а-тит! Я пр… пр-р-рошу вас! – задыхаясь от боли, завываю я. – Умол-ляю! Пож… пож-а-а-луй-ста!
Вместо ответа еще удар – прямо вдоль позвоночника. Решил на мне живого места не оставить.
Со спины на живот ручейками стекает теплая кровь и, просачиваясь сквозь рубашку, капает на матрас.
Это не я, это не со мной, этого не может быть.
Не хочу умирать. Я не готов к этому.
Мысли перепутались, мозг отключился.
Я ничего не видел – не разжимал глаз. Слышал только, как визжит у противоположной стены Аня, как она молит их, чтобы они оставили меня, как хрипит от удовольствия