Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 11. Часть 16. Странствия (2000–2002). Евгений Бажанов
пару раз «гуднули», и кто-то «поцеловал» наш правый борт. Я еле сдерживал смех, наблюдая и слушая, как один грубый нарушитель элементарных правил дорожного движения костерит других.
Сун подвез нас к местному ресторану на улице Африка (или в ее районе). Там солидные особняки, в том числе иностранные посольства. Ресторан-столовая, без каких-либо украшений. Деревянные лавки, покрытые пленкой, немало народу, в том числе иностранцы. Уселись за длинную лавку. Официант тут же принес набор закусок: большой лаваш, маринованные огурцы и чеснок, кусочки сыра, что-то типа омлета на тарелках, банку апельсинового напитка и молоко (два последних «блюда» – ледяные).
Попытки выпросить чай или хотя бы горячую воду не увенчались успехом. Нас официанты не поняли, но в любом случае, по словам Суна, у них ничего подобного нет. Мы с такой ситуацией в Тегеране уже не раз сталкивались. Пришлось есть не запивая. Вскоре прибыло заказанное горячее. На трех длиннющих шампурах огромные куски баранины с косточкой, поджаренные помидоры. Каждому по четыре, кажется, куска. Натуля сказала, что впервые поели здесь что-то по-настоящему вкусное.
С едой справились быстро, общий счет, как мы поняли Суна, около 20 $. Из ресторана, заплатив непонятно за что болтающемуся у машин бугаю, двинулись домой к Суну. Дом недалеко, квартал богатый, дома не очень броские, но добротные, более-менее опрятные. Преодолели несколько дверей на замках, вошли в квартиру. 5 комнат. Огромная гостиная, просторная кухня, несколько небольших комнат. Из гостиной дверь ведет во внутренний двор с бассейном. Полы в ковролине, но затертые и неприглядного цвета, мебель минимальная, оборудование в кухне, люстры – все очень убогое. Но жить можно, тем более что аренда в месяц всего 600 $. У нас за такое взяли бы гораздо больше, 2 тысячи уж точно, а учитывая бассейн, может быть, и дороже.
Сун выставил яблоки, апельсины, вскипятил чай. Угостил меня и Наташеньку пивом «Яньцзин». Мы нагрели банку и чуть выпили, помянув Папулю. Так что традицию не нарушали даже в «сухом» Иране.
Говорили на разные темы:
– Сун чуть ли не наизусть выучил Наташин доклад, постоянно цитировал его и восхищался. Кричал, что она должна быть мининдел России.
– Рассказывал, что у хозяина, что живет наверху, устраивают танцы, женщины ходят в шортах. Многие в домах пьют. Сун сам закупает спиртное в Дубае и тащит сюда (китайское посольство выписывает спиртное в Голландии под видом кофе, воды и т. д.).
– Китайцы не любят Иран, нравы, еду. Жена и дети навещают, но тут же уезжают, не выдерживают.
– Привозят свинину, друг друга угощают.
– Электричество такое дешевое, что Сун не выключает свет, когда по вечерам уходит.
– Преступность высокая. Нападают на иностранцев. Захватывают машины на шоссе Тегеран – Исфахан.
– Ковры изобрели китайцы, так как ковры у них лучше.
– Три преступления Горбачева: а) развал СССР; б) развал экономики; в) прозападный уклон. Ошибки Мао: а) классовая борьба;
б) игнорирование