Солнечная тропа. Виктория и Алексей Варгины
чего это за столом спишь? – раздался рядом бодрый, звонкий голос, пробуждая Лёньку от его видений.
Дед Фёдор выкладывал перед мальчиком «провизию» – хлеб, спички, кульки с крупой… Послеобеденное солнце щедро позолотило его рубашку, руки и лицо, и казалось, что старик весь пронизан заветным светом Лёнькиного сна.
– Акимыч… – прошептал Лёнька и, не давая деду опомниться, повис у него на шее.
Дед Фёдор бросил свои покупки.
– Ну-ну, – бормотал он, неумело обнимая Лёньку, – я к тебе во как спешил!.. Да вишь ты, к куму надо заглянуть и купить всего, у меня тут целый список от хозяйки…
– А, благодетель наш прибыл! – появилась в дверях бабушка. – Тут Лёнька о тебе всё утро вздыхал, не чаял дождаться. Вот нету деда у него…
– Как это нету? – искренне удивился мальчик. – А Акимыч?
После этих слов дед Фёдор окончательно стушевался.
– Ах ты, память дырявая! – вдруг выбранил он себя. – Я ж тебе, Лёнька, гостинца привёз!
Порывшись в большой дорожной сумке, Акимыч вытащил стеклянную банку и как фокусник сдёрнул с неё платочек.
– На припёке насобирал, когда обратно ехал. Это, Лёнь, первая лесная ягода.
Томясь от собственного аромата, в банке краснела дикарка-земляника.
– Ты вот что, – посоветовал Лёньке дед, – ты загадай сперва какое-нибудь желание.
– Зачем?
– А затем! Если первый раз в году чего-нибудь пробуешь и желание загадал, то оно и сбудется.
«Хочу, чтобы Акимыч меня больше не оставлял», – не раздумывая, загадал Лёнька и лукаво взглянул на деда:
– Теперь можно?
– Теперь действуй, – позволил Акимыч и опять нырнул в свою сумку.
– Ивановна, тебе тоже подарок полагается.
– Уж не баромитор ли? – прищурилась бабушка.
– Нет, Тоня, – простодушно ответил Акимыч, – привёз я тебе кой-чего понужнее. У тебя свёкла-то варёная найдётся?
– Нету. Картошка варёная есть, морковь…
– Гм-м, – озадачился Акимыч, – мне вообще-то на свёкле показывали… Ну, ладно, подавай свою морковь, поглядим.
Нужная вещь походила не то на нож, не то на штопор. Ею дед Фёдор решительно вбурился в морковку, и та лентой зазмеилась из-под его рук, а лента сама свернулась на столе в оранжевые розочки.
– Видали?! – радостно воскликнул Акимыч, а Лёнька даже перестал есть землянику.
– Вот это да!
Бабушка Тоня как следует осмотрела дедово искусство и тоже осталась довольна.
– А Пелагее-то купил? – поинтересовалась она.
Акимыч положил розочку себе на ладонь:
– Не… Моя старуха не поймёт. Ей надо, чтоб большой кусок рот радовал. Красотой её не накормишь. Зато ты, Ивановна, будешь как в ресторане готовить.
– Да кому мне готовить-то? Вот разве ему пока, – бабушка посмотрела на Лёньку с лёгкой, не понятной мальчику грустинкой. – А сам-то ты, Федя, не проголодался с дороги? Садись-ка вот, чайку сообразим. А что кум твой? Здоров ли?
Акимыч