Состояние свободы. Нил Мукерджи
вернулся на кухню, чтобы налить себе еще выпить. Там не было ни единого грязного пятнышка.
Мы приятно и беззаботно беседовали, затрагивая только общие темы, которые не были ни серьезными, ни требующими срочного обсуждения. Разговор шел гладко, хотя думаю, что и я и мама, помнили, что в присутствии отца не стоит поднимать тему, которой он дал название «маловажные детали из жизни слуг». Но мое любопытство постепенно брало верх, и я хотел расспросить ее о Рену – она казалась намеренно дерзкой, что было чем-то совсем нехарактерным для повара. Я непременно должен был узнать, в чем причина, какие события могли повлиять на ее поведение, ведь это не могло быть просто следствием ее характера.
Когда я спросил у мамы во второй раз, почему Рену терпеть не может Милли, она загадочно ответила «зависть». Это не сильно пролило свет на происходящее. Еда была простой, но приготовленной словно по учебнику. Ошибок в виде излишней остроты, которая так не нравилась моей маме в блюдах Рену, и в помине не было: зеленая папайя и креветки были приправлены тмином и лавровым листом, а также смесью специй гарам масала и топленым маслом, добавленными прямо в конце готовки. Баклажаны сдобрены густой томатной пастой, с добавлением карамелизированного лука и имбиря, а сверху украшены свежим кориандром и зелеными перчиками чили. Казалось, будто Рену успешно противостояла тем безмолвным – или даже не совсем безмолвным – претензиям, которые ей предъявляли те, под чьим началом она работала.
– Все приготовлено так, как и должно быть, – сказал я, обращаясь к маме. – Почему ты сказала, что она понятия не имеет, как нужно приправлять блюда согласно традициям?
– Да, в этот раз она ничего не испортила, но ты понаблюдай за ней, – поморщившись, сказала мама. – Все зависит от ее настроения. Это потому, что ты здесь.
Одна идея потихоньку приобретала все более ясные очертания. Я хотел бы проговорить ее с мамой. Она знала о моем текущем проекте – книге о региональных индийских блюдах. В каком-то смысле она подтолкнула меня к этой идее: год назад она отправила мне одну из серии книг издательства «Пингвин» – «Кулинарная книга Калькутты». Она была ужасно оформлена и составлена, а оглавление было настоящим кошмаром. Создавалось впечатление, что люди, которые над ней работали, понятия не имели, что такое поваренная книга. Но эта серия – «Кулинарная книга Ассама», «Кулинарная книга Гоа», «Кулинарная книга парси» и другие – вдохновила меня: несмотря на неидеальное исполнение, в книгах можно было встретить по-настоящему редкие рецепты. В «Кулинарной книге Калькутты» было множество замечательных рецептов, о которых я много слышал, но никогда не пробовал, например блюдо из свеклы и яиц – хагина или поджаренные бобы мунг с манговым имбирем. Удивительно, но в книге фигурировала любимая уличная еда восьмидесятых: чау мейн[30]. Каждый индус знает, что нет никакой общей индийской традиционной кухни, а существуют только региональные кухни, которые иногда невообразимо отличаются друг от друга. На Западе же объединили все региональные индийские кухни в одну – национальную. Разве
Китайская жареная лапша.