Иисус для неверующих. Джон Шелби Спонг
Иисуса. Иных этот анализ шокирует, ведь они и не подозревали, что все это известно академикам уже много веков. Однако я не хочу на этом останавливаться. Я воспринимаю Библию со всей серьезностью – и потому исследую ее страницы в поисках разоблачающих, но скрытых от взора подсказок-ключей. Я использую эти подсказки, проникшие в евангельскую традицию, и явлю смысл изначального опыта Иисуса. Именно впечатления тех, кто повстречал Иисуса, породили все сверхъестественные объяснения, – а не наоборот. И надеюсь, я смогу ясно показать: эти подсказки выходят на свет, если взглянуть на сугубо иудейские документы – известные нам, христианам, как Евангелия от Марка, Матфея, Луки и Иоанна, – сквозь призму иудейского мировоззрения. Я перечисляю их в порядке исторического возникновения: на мой взгляд, уже это послужит ценным подспорьем для их толкования. Я обозначу эти ключи ясно и четко и постараюсь провести читателей в самую суть впечатления, явленного Иисусом, – впечатления, сила и глубина которого и привели к тому, что его историю облекли в слова и записали.
Эта внутренняя потребность познать образ Иисуса за гранью Евангелий стала частью меня с тех пор, как я, еще мальчишка, впервые испытал на себе всю силу его личности. Я обрел в нем твердую опору в довольно бурном море жизни. Он дал мне безопасность, которую мне обещала моя фундаменталистская Евангелическая Церковь. Сейчас, глядя в прошлое, нетрудно объяснить, чем он меня так привлек. Я рос с отцом-алкоголиком, который умер, когда мне было двенадцать, и матерью, обреченной на бедность, неизбежно настигающую любого, кто пытается выжить в нашем мире, не закончив даже школу. Я отчаянно жаждал уверенности, которую, по уверениям моей Церкви, мог дать только Иисус. Все, что от меня требовалось – верить и повиноваться. Жить по Библии, в прямом смысле слова.
К тому времени, когда я подрос, мои взгляды сместились – от прежней библейской суровости к более утонченной церковной. Но я все так же алкал безопасности. Росли мои знания, и воспринимать Библию буквально я больше не мог, но не желал и отказываться от Иисуса. Тогда-то я и нашел временную передышку в справедливом, как я тогда считал, утверждении Католической Церкви: только через вероучительный авторитет Церкви обретается окончательная истина о Боге, и именно здесь – «неизменная вера». Со временем и это оказалось всего лишь иллюзией, которую я отверг по мере роста кругозора в студенческие годы.
Следующий этап в моем развитии настал, когда я впервые почувствовал, что Иисус стал для меня человеческим обликом той величайшей тайны, которую я называю Богом. Вся моя духовная жизнь, как я понял, была не чем иным, как одной бесконечной дорогой, призванной привести меня к этой тайне. Пауль Тиллих[6], один из ведущих богословов, повлиявших на мой образ мыслей, называл этого Бога «само-Бытием», а это означало, что мой поиск Бога будет тождествен поиску себя. Я и по сей день в пути, и не надеюсь достигнуть конца, пока живу «по эту сторону Иордана»
Видный американский богослов и философ-экзистенциалист (1886–1965).