Серая скала (сборник). Николай Автократов
вы тогда поторопились и не списали этот важнейший документ до конца. Много там оставалось неописанного?
– Да строчки две.
– Целые две строчки! Скверно! Боюсь, что ошибка ваша непоправима. Гостиницу уже отремонтировали, и все надписи стерты, – закончил он сухо.
Никогда я не чувствовал себя так неловко. Как можно было допустить такую оплошность! Ведь я отлично знал, что на стене написано нечто важное, почему же я поверил на слово случайному человеку?
Майор глядел на меня и нервно постукивал карандашом по столу.
– Может быть, у вас есть еще какие-нибудь тексты? – спросил он наконец.
– Нет, ничего нет.
– Скверно. Ну что ж, попробуем разрешить задачу, исходя из наличного материала.
Он достал из стола толстую книгу, взял карандаш и углубился в работу.
Утомленный хлопотами и волнениями минувшего дня, я задремал, сидя в кресле. Когда я проснулся, в окно уже глядел рассвет. Майор все так же сидел за столом, заваленным бумагами и освещенным настольной лампой. Три пустых стакана из-под чая стояли на столе. Его лицо в смешанном освещении окна и лампы казалось серым и утомленным. Увидев, что я проснулся, он обернулся ко мне и сказал:
– Вы проспали много интересного, товарищ Зернин. Я разгадал смысл непонятных слов «МВШ» и «ИМШ».
– Что же они значат?
– Здесь указаны числа. Их не надо было расшифровывать. Вот смотрите. У вас написано: 2, 25, 23 и 36, 2, 23. Число 23 означает букву «ш», надо расшифровать. Ее следует понимать как слово «шагов», а первые две цифры дают числа 225 и 362. Стало быть, здесь сообщается, сколько надо сделать шагов по направлению, указанному какой-то «рукой Лисовского». Догадаться было нетрудно. Вот что такое эта «рука» – я так и недодумался. Наводил справки, но пока безрезультатно. Никаких Лисовских за последние двадцать лет ни в городе, ни на заводе, ни в окрестных селах не проживало. Скажите, – внезапно обратился он ко мне, – вы никому не говорили о зашифрованных записях ЮРП?
– Нет, не говорил.
– Никому?
– Никому.
– И никому не писали про это?
– Нет, ничего не писал. И фотоснимков не показывал.
– И не надо сообщать. Теперь вот что: ступайте домой и отдохните. Потом надо будет заняться Петей Сердобиным. Постарайтесь установить, не знает ли он, кто был Бедуин. Скажите ему это слово в разговоре вскользь, как бы случайно, и наблюдайте, не выдаст ли он себя, не смутится ли, не вздрогнет ли. А про «руку Лисовского» лучше вовсе не упоминайте. Так будет осторожнее. Только действуйте крайне осмотрительно. Да помните, что его надо охранять. Он, возможно, находится в опасности.
Я понял, что мое присутствие больше не нужно, и встал, чтобы идти домой. От сна в неудобной позе у меня затекли ноги и руки и голова стала словно свинцовая. Чтобы немножко привести себя в порядок, я подошел к зеркалу и начал причесываться.
– Товарищ Зернин, покажите-ка расческу! – услышал я возглас майора. – Откуда она у вас?
– Мы нашли ее… то есть