Серая скала (сборник). Николай Автократов
тяготился моим присутствием. Ко мне он не питал доверия, и я просто терялся, не зная, как к нему подойти.
Выручила Анечка. Она предложила отправиться на колхозную ярмарку в село Лановцы. Это большое село находится довольно далеко от завода, в тридцати шести километрах, но с заводом налажено регулярное автобусное сообщение. Во время ярмарки машины отправлялись каждые полчаса. Анечка сама предложила пригласить в эту поездку Петю Сердобина.
– После смерти отца, – сказала она, – он стал таким угрюмым, печальным, его надо развлекать. Возьмем его с собой! Я сама его позову.
«Трудненько будет это сделать», – подумал я, но ошибся.
Петя с радостью принял наше предложение, оживился и быстро собрался в дорогу.
Мы с трудом втиснулись в одну из машин, битком набитую пассажирами, и понеслись по широкому шоссе, обсаженному тополями, мимо наполовину убранных полей, на которых то здесь, то там работали комбайны да ползли, неуклюже покачиваясь, грузовики, отвозящие зерно.
Село Лановцы живописно расположилось по косогору около небольшого озера. Когда мы спускались к нему, нам открылась ярмарка, пестреющая тысячами разноцветных полотнищ – белых, синих, красных и желтых. Все пространство от края села до озера было заставлено палатками, прилавками, возами и автомобилями. Для защиты от горячих лучей солнца повсюду были натянуты полотнища – над каждым возом, машиной или просто сидящим на земле продавцом.
– Как красиво! – воскликнула Татьяна. – Словно цыганский табор.
– Или лучше – лагерь бедуинов, – сказал я, внимательно наблюдая за Петей.
Ничего, никакого впечатления: он не вздрогнул, не изменился в лице, даже не обернулся.
Автомобиль остановился у края села. Мы вылезли и через минуту уже ходили среди возов, доверху наполненных огурцами, зеленым перцем и кукурузой, около ароматных дынь и арбузов, кучами разложенных на подстилках, мимо торговок яйцами, курами, беспомощно лежащими в пыли со связанными лапками, мимо гусей, вытягивающих из кошелок длинные шеи, мимо хрюкающих свиней, визжащих поросят. Осторожно обходили расставленную на земле глиняную посуду, разукрашенную яркими разводами всех цветов. Толкались среди продавцов незатейливых игрушек – кукол, кошечек, дудок и свистулек. Всюду толпился народ, кричал, спорил, торговался. Слышалась украинская речь вперемежку с русской.
Торговля с возов нас мало интересовала, и мы направились к палаткам. Там на прилавках лежали свежий хлеб, куски желтоватого украинского сала, белый творог в деревянных мисках, завернутое в лопух масло, мед, над которым кружились рои пчел, молодое вино в больших стеклянных графинах, вяленая и копченая рыба, листовой табак. И дальше целые горы ярко-красных помидоров, синих баклажан, яблок, слив и винограда различных сортов и оттенков. Мы купили его несколько килограммов и, пройдя мимо палаток с мануфактурой, готовым платьем и поношенной одеждой, спустились к озеру.
Анечке обязательно захотелось посидеть у самой воды, где, по ее мнению, было прохладнее. Петя остался с ней. Мы же с Татьяной поднялись в рощу и расположились