Триггер. Полина Рей
кого-то. Страшно, что сейчас Вадим может выдать какую-нибудь уничижительную фразу, и Настя решит, что больше не хочет считать меня своей мамой.
– Персидская… а ты когда успела потомством обзавестись, да ещё и от моего зама? – звучит голос мужа, в котором сквозят нотки издёвки. Но ответить не успеваю – Илья встаёт перед нами лицом к лицу с Вадимом и твёрдо произносит:
– Не сейчас.
И теперь уже впервые чувствую себя настолько защищённой. Чего не было раньше никогда. У меня нет сил оставаться здесь и дальше, хотя, наверное, нужно бы. Что будет происходить между Ильёй и Вадимом даже представлять не хочу. Но мне так нужно побыть слабой… хотя бы сейчас.
– Мы с Настей ко мне на работу съездим, хорошо? – выдавливаю из себя в спину Илье, и он, быстро обернувшись, кивает.
– Только скинь мне адрес, я заеду за вами как улажу дела.
Настя уже притопывает от нетерпения, и я хватаю её за руку и почти что сбегаю с «поля боя». Выдохнуть удаётся только когда подходим к машине, постоянно кажется, что Вадим отправится за нами и сделает что-то ребёнку.
– Ох… у меня же нет детского кресла, – шепчу, когда Настя забирается на заднее сидение.
– Папа меня просто ремнём пристёгивает.
В её глазах на мгновение мелькает испуг, наверное, это зеркальное отражение того, что чувствую я сама. Окей… значит, просто ремнём, но по дороге заедем и купим детское кресло. Даже два детских кресла, второе из которых я отдам Илье. Это – словно подтверждение того, что Настя реальна и будет присутствовать в моей жизни и дальше. Что мы будем куда-нибудь ездить с ней вдвоём – например, поесть мороженого. Или в гости. Или в детский магазин, где я куплю ей обновки или игрушки. От этих мыслей становится легче дышать, а когда всё же трогаемся с места и отъезжаем от офиса, облегчение становится острым, почти что болезненным.
– Куда мы едем? – с интересом спрашивает Настя, глядя в окно.
– Как я и сказала – ко мне на работу. Будем шить Кате одежду.
– А Катя с тобой?
– Да. В сумке. Отдам, когда доберёмся.
Смотрю на Настю в зеркало заднего вида, и сама испытываю то, что отражается на лице девочки – радость, которую трудно выразить словами. Она у нас одна на двоих, и я хочу, чтобы этот день стал хоть немного светлее для нас обеих.
– Да ты, мать, хитра! Сразу готового ребёнка где-то добыла, – восклицает Тамара, моя младшая сестра, когда добираемся до мастерской. Тома величает её не иначе как дизайнерская студия, хотя у нас не сказать, что слишком много заказов в последнее время, и в основном мы используем помещение для творчества. Я – изготавливаю бронзовые скульптуры, Тома – рисует.
Насте Тамара нравится сразу – это видно по тому, как девочка доверчиво забирается к ней на колени, когда садимся пить кофе, и как рассказывает о поросёнке, которому мы приехали пошить одежду. А я ловлю раз за разом вопросительно-удивлённый взгляд сестры, в ответ на который уже устала пожимать плечами, и понимаю, что когда останемся одни, меня ждёт допрос с пристрастием.
– Ладно, сейчас