Дурные дороги. Эли Фрей
отлично, ― сказала я.
– Непохоже, ― хмыкнула она. ― Что с тобой случилось?
Я отмахнулась.
– Не парься.
– Пойдем к нам? Посидишь, выпьешь, расслабишься. Расскажешь, что произошло.
Недолго думая, я поднялась и пошла к компании.
– Меня Марина зовут, ― представилась Зебра. ― А это Алиса, ― показала она на вторую девчонку с прической из африканских косичек, ― а это Настя. ― У третьей девчонки был короткий ежик черных волос, на затылке залаченных и торчащих вверх.
– Даша, ― сказала я.
Мне тут же протянули кофту, я завернулась в нее.
– На. Выпей. ― Мне вручили полуторалитровую бутылку «Отвертки».
Несколько глотков залпом ― и моя ситуация больше не казалась мне такой уж удручающей. Последняя неделя перестала давить тяжелым грузом. Стало даже смешно.
– Так что с тобой случилось? ― спросила Марина.
И я рассказала и о сломанном телефоне, и о парне с бычьей башкой, который все пытается выбить из меня долг, и о том, как сегодня принимала ванны в канализационном люке. Девчонки прыснули со смеху.
– Прости, но ты так забавно рассказываешь, ― сказала Марина.
– Да ничего, я привыкла, что всем всегда смешно, когда я в полной заднице, ― вздохнула я.
Мы распили бутылку апельсинового коктейля, потом вторую ― со вкусом какой-то фейхоа; девчонки рассказали о себе. Они жили в тех бараках, где я сегодня запуталась в простыне. Ушли из школы, учились в ПТУ кто на швею, кто на секретаря. Когда мы расходились, Марина сказала:
– Пойдем ко мне, дам тебе шмотки. Не идти же тебе в таком виде.
Марина жила на первом этаже длинного двухэтажного барака. Квартира смотрелось бедно, ремонт в ней не делали лет пятьдесят. Внутри воняло подгорелой кашей, молоком и мочой. Где-то в дальней комнате орал младенец. Ванная была грязная, вся в плесени и желтых разводах. Но после купания в канализационном люке даже такая показалась мне райской лагуной.
В комнате Марина протянула мне одежду ― короткую черную юбку с о-о-очень низкой посадкой и желтый топик на тонких бретельках. Она предложила и обувь, но я сказала, что дойду в своих мокрых «гадах». Пообещав завтра занести шмотки, я попрощалась с новой знакомой.
Дома я просушила телефон, а затем включила его, и сразу позвонил Тошка.
– Сова, слава яйцам! Я тебе обзвонился! Чегт, куда ты делась? Мы газделились, потом я стал тебя искать и не нашел.
– Принимала ванну, ― сухо ответила я.
– Чего? Какую ванну? Бык тебя не догнал? Или догнал? Че он тебе сделал?
– Поймал. Да так, устроил мне джакузи, больше ничего.
Тошка помолчал некоторое время.
– Ладно, Сова. Завтга гасскажешь, вижу, что тебе сейчас неудобно говогить. Я дико волновался. Кгуто, что с тобой все хогошо. Я завтга отцу помогаю на даче чегдак газбигать, часам к пяти освобожусь, созвонимся. Пока!
Я со злостью бросила трубку на кровать. Предатель! Как он может говорить