Социальная работа как служение. История, современные практики, перспективные направления. И. В. Астэр
Слава его объясняется только тем, что народ, ищущий себе пастыря идеального,… внезапно услыхал, что такой пастырь явился, и он всем сердцем бросился к нему, чем и показал, что он ищет пастыря себе».[16] <…>
Если наш ход рассуждений верен и способ миссионерства – пример, то целый ряд сугубо «технических» вопросов должен быть вне внимания Церкви. Иначе говоря, Церкви не свойственна многопопечительность. Поэтому Церковь должна соучаствовать в социальной работе. И основная задача Церкви в социальной работе – обоснование мотива самой работы. Та же больница для престарелых, с позиций Церкви, функционирует не столько для лечения, сколько для подготовки к вечности. Опыт больниц при монастырях говорит именно об этом. Несмотря на то, что социальное призрение не входило в число основных функций православных обителей, и к концу XIX в. в 29 епархиях из 66 монашеская благотворительность полностью отсутствовала,[17] тем не менее, во многих обителях имелись больницы, богадельни, амбулатории и фельдшерские пункты. Большинство из них обслуживало самих монахов, но наиболее крупные оказывали помощь и окрестным крестьянам. Чаще всего монах не подменял собой лекаря, а вступал в дело лишь в том случае, когда умирающего нужно было подготовить к причастию и загробной жизни.
В этом разительный контраст направленности социальной работы между монастырской больницей и хосписом (речь идет именно о петербургском варианте хосписа). Если мотив работы с неизлечимо больными в хосписе состоит в том, чтобы заставить их отвлечься от мыслей о смерти, то задача монаха прямо противоположна – помочь человеку быть максимально готовым к встрече со смертью. Истинно посвятивший себя Богу, как указывает св. Иоанн Лествичник, не только не боится, но и «всегда помышляет о смерти, скорбя и болезнуя душею, – отвращается от вещественных благ, похваляемых миром, для получения благ премирных» [2, с. 491]. Поэтому монах должен был попытаться научить умирающего больного жить не «как можно дольше», а как можно гармоничнее и осмысленнее, его задача состояла в том, чтобы постоянно напоминать о смерти и готовить человека к последним минутам пребывания в этом мире. В то время как действия социального работника в хосписе сводятся к тому, чтобы помочь умирающему так или иначе забыться. Представляется, что такая ситуация сложилась здесь как отражение атеистической модели мира, пришедшей на смену религиозному мировосприятию. Несомненно, что все люди, по-прежнему, живут и действуют «со смыслом», то есть ставят перед собой определенные цели и добиваются их осуществления. Однако особенность частных, мимолетных человеческих целей заключается в том, что по их достижении они утрачивают свою побуждающую к действию силу. Поэтому особое значение в человеческой жизни всегда приобретали более отдаленные цели, и в христианской модели мира их основополагающей и объединяющей нравственно-религиозной идеей выступала идея спасения, которая служила утешением и воздаянием
Хомяков Д. А. Собор, соборность, приход и пастырь. М., 1917. С. 4–5.
Опыт исследования об имуществах и доходах наших монастырей. СПб., 1876. С. 396.