Отравленная жизнь. Анна Малышева
полностью опомнилась ото сна и ясно вспомнила все, что случилось вчера вечером. Деньги, кабальный договор, уничтоженная картина. Да, картина. Было в этой картине что-то, что ее тревожило и сейчас. Саша опять взглянула на часы. Скоро откроется ближайшая к дому фотомастерская, она пойдет и закажет фотографии. Потом начнет работать… Да, все было так, все правильно, но что-то выбивалось из этих планов. Она пришла в себя от голоса мужа. Тот почти крикнул:
– Да ты уснула там, что ли?!
– Нет, все хорошо, – откликнулась Саша, только затем, чтобы он отвязался. – Мне вчера принесли работу, и я сейчас начну.
– Да? Ну, удачи. Я вернусь к восьми, ты не беспокойся.
Он сказал, что любит ее, подождал ответного признания, но Саша опять ушла в себя. В эту минуту было нечто, что волновало ее куда больше, чем эти привычные слова «я тебя люблю». Она положила трубку.
Снимки с картины были готовы к полудню. И еще в фотомастерской, разглядывая их под сильной лампой, Саша увидела наконец то, что не давало ей покоя. Темное пятно! Конечно, качество снимков было неважное, и картина на них выглядела еще более темной, чем была в действительности… Но пятно и здесь бросалось в глаза. На снимке оно выглядело так, будто левый нижний угол картины чем-то замазали.
Саша сложила снимки в сумку и торопливо вышла на воздух. Мороз все еще держался, и он отрезвил ее, окончательно прояснив все мысли. Теперь девушка отчетливо понимала, в каком положении оказалась. Конечно, она могла бы повторить погубленную картину – на том же холсте, такими же красками, в той же манере. Ничего трудного она тут не находила, ведь во время учебы в академии ей приходилось копировать полотна великих мастеров, и это получалось у нее очень хорошо. А что здесь? Ничего сложного. Если бы не это пятно…
Принимая картину в работу, Саша даже не подумала спросить хозяйку, что скрывается в этом углу картины. Она решила, что здесь уж слишком густо положен лак, а когда его снимешь, краски проявятся сами собой. Она и предполагать не могла, что уничтожит лак вместе с красками. И теперь могла бы повторить всю картину… За исключением нижнего левого угла. Что было нарисовано там – об этом Саша даже догадываться не могла. Нарисовать там что-нибудь в том же сельском роде? Например, куст, стог сена или просто траву? Но это значило играть в лотерею. Художник мог изобразить там что угодно. В конце концов, там могла скрываться даже человеческая фигура, если на то пошло! Разве можно нарисовать ее наобум?
Сашу трясло, но она списывала это на мороз и на непривычное состояние похмелья. Но даже дома, после горячего чая, дрожь не прошла. Девушка боялась даже подойти к погубленной картине. Краем глаза она видела этот несчастный холст, который сейчас выглядел, как простая грязная тряпка, натянутая на подрамник. Наконец Саша заставила себя повернуться к нему. Как ни горька была правда, нужно было смотреть ей в лицо.
Прежде всего девушка осмотрела весь холст с лупой, выискивая хотя бы малейшие следы въевшейся краски, пытаясь угадать, что могло скрываться в левом нижнем углу. Беда была еще в том, что пятно занимало