Запоздалая свадьба. Аманда Квик
что смерть этих людей была удобна правительству?
– Не только. Еще и потому, что привела к подкупу важных чинов французской армии и флота, – ответил Тобиас и, поколебавшись, добавил: – Я часто задавался вопросом, уж не приобрел ли Закери вкус к убийствам во время своей шпионской деятельности.
– Но что случилось после первого поражения Наполеона?
– Закери снова вернулся к карточным столам и, похоже, оказался довольно удачлив в игре. Наши пути разошлись. Иногда мы встречались в клубах, но по большей части виделись редко.
– Именно тогда до тебя и дошли слухи о таинственных смертях в высшем обществе?
– Да… по-моему, именно так. Но должен признать, что очередная кончина престарелого лорда или богатой вдовы не вызывала ни любопытства, ни интереса как во мне, так и в ком-то еще. Я был занят своими делами и воспитанием Энтони, и для праздных размышлений оставалось мало времени. Но тут Наполеон сбежал с острова Эльба, и снова началась война.
– И Крекенберн вновь призвал тебя на службу, – кивнула Лавиния.
– Меня и Закери. Только на этот раз не я был старшим над ним. Мы стали чем-то вроде коллег, равных по положению, и обменивались информацией. Но не работали вместе.
– А когда ты стал его подозревать?
– За несколько месяцев, прошедших после битвы под Ватерлоо, произошел ряд непонятных самоубийств и несчастных случаев, о которых я уже упоминал. Как раз в этот момент я и решил заняться частным сыском и подметил кое-какие одинаковые детали во всех этих случаях. Я имею в виду кольца, – медленно, словно нехотя протянул Тобиас.
– И ниточка постепенно привела к Закери Элланду, – заключила Лавиния.
– Да. В процессе расследования я показал кольца Крекенберну. Он припомнил старые слухи о профессиональном убийце, который когда-то пользовался подобной визитной карточкой. И кличка у него была Мементо Мори. Говорили, что ни один из тех, кто узнал его истинную сущность, не дожил до следующего утра. Элланд, очевидно, тоже слышал эти истории и решил воспользоваться легендой.
– Тобиас, послушай, решение Элланда стать профессиональным убийцей не имеет ничего общего с той работой, что он делал для тебя.
– В сейфе, где я обнаружил кольца и дневник, была еще и адресованная мне записка. Там говорилось, что если я нашел ее, значит, выиграл. Он поздравлял меня с победой так, будто я обыграл его в шахматы! – вырвалось у Тобиаса.
– Подобная бесчеловечность просто непостижима.
– Далее он уведомлял меня, что я его достойный противник. Последняя строчка письма гласила: «Больше всего мне будет не хватать азарта охоты».
– Он в самом деле чудовище! – ахнула Лавиния.
– Должен сказать, что временами я вполне понимаю его страсть к охоте, – тихо признался он.
– Тобиас!
– Знаешь, я испытываю весьма сильные ощущения, когда сознаю, что уловил запах добычи. И невозможно отрицать, что в этом есть некое темное, щекочущее нервы возбуждение. – Он вскинул голову. В дрожащем огоньке свечи