Что знает ночь?. Дин Кунц
бесчисленные чудеса. «Проницательность» – стало ее новым любимым словечком. Означало оно проникновение в суть, почти сверхъестественную способность видеть насквозь – и постигать – темное и непонятное. К сожалению, в эти дни в мире ощущался явный дефицит проницательности, тогда как темного и непонятного хватало с лихвой.
В любом случае этот мир был волшебным, но недостаточно волшебным на вкус Наоми. Она мечтала о магах, летающих лошадях, говорящих собаках, радугах в полночь, о чудесах, которые и представить себе не могла, чудесах, которые лишили бы ее дара речи и заставили раздуться сердце, раздуться не в плохом смысле этого слова, не от болезни или чего-то еще, а от восторга и радости. Если б у нее появился шанс пройти сквозь зеркало или через дверь, внезапно открывшуюся в стволе огромного дуба, она бы прошла не задумываясь… но, разумеется, ей пришлось бы взять с собой Минни, и Заха, и родителей, однако они, скорее всего, не выкажут готовности идти с ней, поэтому она обездвижит их «Тазером» или как-то еще. Они разозлятся, но потом будут только благодарить ее.
Думая о проницательности, и о волшебных мирах, и о том, как девочка ее возраста может раздобыть «Тазер», Наоми примеряла шляпки перед зеркалом, меняя выражение лица, чтобы найти наиболее подходящее к характеру шляпки. Она где-то прочитала о таком актерском упражнении и, хотя сомневалась, что станет актрисой, полностью этого не исключала, особенно если в ближайшие несколько лет перед ней не откроется магическая дверь.
Пока Наоми вертелась перед зеркалом, Минни сидела за своим игровым столиком, что-то строила из элементов «Лего». С конструктором она творила нечто невероятное, строила чуть ли не все, что хотела, но, по большей части, собирала какие-то странные конструкции, не имеющие аналогов в реальном мире. Некоторые представляли собой абстрактные формы, которые должны были развалиться, но не разваливались.
Наоми и Минни делили одну комнату, потому что в мире, битком набитом потерявшими рассудок, пускающими слюну хищниками, Минни была слишком юна и беззащитна, чтобы спать в отдельной комнате, хотя папочка каждую ночь, перед тем как лечь спать, включал охранную систему сигнализации, обеспечивающую защиту по всему периметру дома. Кроме того, Минни иногда пугалась и отказывалась оставаться одна. Все ее страхи не стоили и выеденного яйца, ничего реального, но, разумеется, она была еще ребенком.
Шляпка без полей с перышками с одной стороны побудила Наоми выглядеть таинственной и опасной, словно она ехала в поезде между Парижем и Стамбулом и везла зашитые в подкладку чемодана украденные бесценные бриллианты. Синяя соломенная шляпка с открытой тульей и короткой вуалью говорила: «Я шикарна, уверена в себе и не терплю глупостей. Я застрелю тебя из пистолета тридцать второго калибра, который лежит у меня в сумочке, перешагну через твой труп и смешаю себе божественный мартини».
Наоми приобрела свою коллекцию шляп в магазинах старинной одежды, куда заходила с матерью. Николетта обожала бродить по таким магазинам, хотя ничего себе не покупала, разве