Скрытые корни русской революции. Отречение великой революционерки. 1873-1920. Екатерина Брешко-Брешковская
пешком, мы слышали клевету на штундистов.
Мы двигались в сторону Любомирки. Это село появилось перед нашими глазами в жаркий летний день. Жатва уже окончилась. Мы видели большие курганы, но нигде ни дерева, ни кустика. В воздухе сильно пахло кизячным дымом, характерным для южных губерний и столь отравляющим их красоту. На голом склоне стояли белые хаты, выстроившись неправильными рядами. Они были очень непрочны на вид, покрыты соломенными крышами, которые не давали надежной защиты ни от дождя, ни от ветра, и со всех сторон окружены штабелями кизяка. Чтобы избежать подозрений, мы вошли в хату православного крестьянина и попросили приютить нас. Заявление о том, что мы – красильщики и ищем работу, служило хорошей рекомендацией, а кроме того, хозяина соблазнили 50 копеек, которые мы обещали платить ежемесячно; поэтому он отвел нам амбар.
В тот же вечер, когда хозяин вернулся домой с работы, семья уселась вокруг скатерти, которую расстелили прямо на земле под открытым небом, и пригласила нас присоединяться. На ужин нам дали клейкую саламату. Ее резали нитью, а тонкие ломтики окунали в топленое масло.
Мы стали осторожно расспрашивать о людях, перешедших в новую веру, – как нам говорили, такие жили в Любомирке. Наш хозяин пришел в возбуждение:
– Вот именно! У них тут гнездо. Их вожак, Рябошапка, живет в нашем селе. Он – хитрый лис. Он довел множество людей до беды, но сам избежал тюрьмы, потому что знаком с исправником. И он до сих пор продолжает вводить людей в заблуждение. Половина жителей Любомирки стала штундистами, и он постоянно рассылает своих подручных в дальние края, чтобы там проповедовать!
Мы спросили, далеко ли живут штундисты. Наш хозяин резким, злобным жестом указал на соседний дом:
– Вон один. Слышите, как он обмолачивает зерно? Это их самый закоренелый пророк, Степан Долбня. Он готов на все, чтобы проповедовать свою веру. Не бойтесь, рано или поздно его схватят.
– Многие из них пострадали? – спросили мы.
– Полиция приезжала много раз, – ответил хозяин. – Их безжалостно секут и бросают в тюрьмы. И хоть их постоянно разыскивают, они никак не успокоятся. Их охраняет сам дьявол.
– Если они распространяют ложное учение, может быть, лучше сделать вид, что веришь им, и смешаться с ними?
– Нет, – ответил он. – Их не исправить. Они никогда не говорят своими словами, а всегда повторяют Библию.
Я взяла его слова на заметку и решила, что Стефанович должен немедленно приняться за изучение Нового Завета и Посланий и что завтра нужно встретиться со Степаном.
На следующее утро я взяла свою вышивку, чтобы не выходить из образа, перелезла через толстую стену и оказалась лицом к лицу с высоким крестьянином с цепом в руке. Рядом с ним лежала куча соломы. Я знала, как штундисты здороваются друг с другом, и сказала:
– Доброе утро, брат.
– Доброе утро, сестра, – ответил он.
– Трудись дальше, брат. Я не буду тебе мешать.
Я пристроилась