Лето по Даниилу Андреевичу // Сад запертый. Ксения Венглинская
вот, нам в художке рассказывали, – лепечет она, дальше слов не находит и указывает на тусклые цветные плитки. Узор еле различим.
– Ты в художественной школе учишься?
– Училась, – кивает Алька. – Потом у мамы денег не стало за меня платить.
– А сколько там нужно? – неожиданно спрашивает Миша.
– Да ну, ерунда, – смущается Алька. Миша молчит. Он хочет проявить благородство, но ему тоже неудобно.
– Эй, голубки! – верещит Лариска. Оба вздрагивают. Лариска указывает наверх. Наверху, под аркой, гнездятся дикие голуби.
Данька прошел сквозь арку. Речка звенела, к вечеру подергивалась тренировочным ледком. Проскользнув под сводами, как привидение в другой мир, он увидел террасу, потом – дорожку, обрывающуюся вниз, с которой пацаном едва не слетел на велосипеде.
В другой раз они были здесь с Янкой, в начале лета. Июнь, робкое ситцевое небо и дубы вокруг. Черный контур ствола и листья, упругие и едкие; люминесцентные, как кресс-салат. К заброшенному дворцу приехали на большом желтом автобусе; двухэтажном; они еще назывались – «Титаник», так как высота корпуса была такова, что автобус чуть не задевал провода. Красиво, но опасно. Данька придерживал ее пальцы и тянул вниз по дорожкам парка; звенел что-то радостно, взахлеб.
– Знаешь, у людей бывает аллергия на пыльцу.
– Бывает, – согласился Данька. – У тебя тоже?
– Нет. У тебя.
Он обернулся, весь беспардонно-сверкающий. Яна сказала:
– Дань, ты посмотри. У тебя ведь приход. Это своеобразная форма аллергии, я думаю. У тебя каждое лето так.
…Сдержанно раздраженный взгляд поверх очков-хамелеонов. Густо накрашенная жгучая брюнетка в белом халате и шапочке, приколотой к волосам черными штрихами невидимок, досадливо поджимает яркие тонкие губы. Справочное медсанчасти на улице Космонавтов, которая оказалась почти такой же, что и в ее мысленном фильме, только еще обширнее – не больница, а целый город в городе. Маленькое окошко, пробитое в фанерной стенке. Стенка обклеена объявлениями и расписаниями. Как бы ни было, все справочные во всех больницах города похожи друг на друга. Равно, как и густо накрашенные брюнетки в белых, накрахмаленных колпаках.
– Так и что вы от меня хотите, девушка?
– Человека найти хочу.
– Вы родственница?
– Нет.
– Так и что вы от меня хотите?
– Человека найти хочу, – терпеливо и по слогам.
– Посторонним не сообщаем.
– Я не посторонняя.
– Жена? Сестра? Дочь?..
– Нет.
– Так и что вы от меня хотите?
Алька выходит на улицу. Дышит свежим, влажным воздухом. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Вышел зайчик погулять. Уравнение с одним неизвестным только на уроках математики решается проще простого. А в больнице небольшого города это практически неразрешимая задача. Слишком много неизвестных. И непонятно, который из них твой.
Данька