Монологи и диалоги о постмодерне и постмодернизме. С. А. Барков
когда человек неожиданно оказался в вакууме, в состоянии аномии, когда уже чрезвычайно сложно было воссоздать прежнее социальное равновесие. Бережное отношение к социальной реальности консерваторов имеет в этом смысле не только эмоциональную, но и рациональную основу. Если нечто существует в обществе достаточно долго, даже при условии его явной нерациональности, аномальности, устарелости, оно с необходимостью аккумулирует в себе жизненную силу, основанную на способности удовлетворять те или иные общественные потребности, даже если это не декларируется открыто, а часто и не осознается. Роберт Нисбет задает в этой связи риторический вопрос: «Неужели при всей очевидной архаичности и коррумпированности “гнилых местечек” и видимой бесполезности палаты лордов после того, как либералы отобрали у этих элементов политической системы всю реальную власть, они все же не могут иметь функций, ценных для общества…?»[70]
Собственно вся консервативная критика рационализма построена на неспособности последнего принять во внимание латентные (скрытые), но полезные и необходимые функции социальных институтов. Исходя из принципиальной ограниченности и несовершенства человека как личности и как рода, консерваторы утверждают, что люди, узнавшие незначительную и часто не главную часть окружающего мира, не имеют морального права что-то в нем радикально менять. «Не разрушай того, чего не создал, ибо не знаешь, что это такое», – так можно выразить позицию консерваторов в отношении рационализма, нацеленного на то, чтобы внедрять свои логические построения в практику. Скрытый смысл социальных институтов, сформированных в ходе развития общества, дан нам на иррациональном уровне в виде предрассудков, мифов, традиций, ритуалов. Этот скрытый смысл мы должны обязательно иметь в виду, в особенности когда хотим расчистить место для реализации рационально выверенных проектов.
Когда иррациональная конструкция – предрассудок или что-либо другое – становится основой познания социальных процессов, политические действия, которые, как кажется, суть отражение незыблемых закономерностей, требующих лишь удобного случая для претворения их в жизнь, предстают как вероломное вмешательство в пределы бытия и ничем не оправданное уничтожение устоев общества. «С консервативной точки зрения только “предрассудок” в беркеанском смысле этого слова может объединить людей для противостояния своего рода тирании рационализма в правительстве».[71] Такой подход есть прочная база для критики революционных преобразований, и в этом смысле он соединяет в себе эмоциональное отношение консерваторов к переменам и социально-философский анализ этих перемен.
С удовлетворением представив общество как рационально устроенную систему и сформулировав законы, по форме очень похожие на законы естествознания, социальная наука эпохи модерна тут же столкнулась с непредвиденным препятствием. В отличие от законов природы сходные
Op. cit. Р. 34.