Не все переплывут реку. Николай Шмагин
нашими были настоящие профессионалы кинематографа. Уроки живописи давал Василий Васильевич Голиков, фронтовик, инвалид войны и самобытный, яркий живописец.
Поскольку живописью я увлекался с детства, и мой отец, художник, был примером для подражания, то и результаты мои были выше других. Василь Василич, так мы звали его промеж себя, выделял меня среди всех.
– Ну, Николай, тебе и поправлять ничего не надо, молодец. Всем советую присматриваться к работам друг друга. Это помогает, – он переходил к следующему мольберту, за которым пыхтел розовощекий Владимир Лобанов, балагур и рассказчик анекдотов, но вот по части живописи и рисунка он был слаб, как младенец. Василь Василич хватал его кисти, и начинал править натюрморт, исправляя огрехи горе-ученика.
– Ты смотри, вот он натюрморт, перед тобой. Работай цветом, мазки клади по смыслу, а не тычь кистью куда попало. Кувшин веди сверху вниз, скатерть свисает со стола, и ты кистью работай вниз, по складкам. Смешивай цвета, они должны быть чистыми, без грязи. Кувшин синий, скатерть белая, арбуз зеленый, тени прозрачные…
Проходя мимо Виктора, который истово работал за мольбертом, он одобрительно кивал головой и шел дальше, к следующему…
Мастером рисунка был Ипполит Новодережкин, глядя на которого, сразу всем было ясно, что это художник. Он тихо подходил к листу ватмана, на котором были попытки ученика перенести с натуры изображение Сократа, например, гипсовая голова которого стояла на постаменте перед нами, и бережно поправлял карандашом пробелы в рисунке.
Он соединял линии то там, то здесь, превращая разрозненные куски рисунка в единое целое, то бишь, в голову Сократа, придавая искусными штрихами выражение глубокой мысли и воли на лице мыслителя.
Декорационное мастерство вел художник-постановщик Портной Сергей Александрович. Невысокого роста, в сером костюме, был он настоящим профи в своем деле, дотошно и въедливо вдалбливая в наши пустые головы специфику кинопроизводства, в частности, художественное оформление кинокартины в целом.
Однажды, когда мы оказались в спорткомитете, наш руководитель любил и спорт, Виктор увидел двухпудовую гирю в углу, и обрадовался, как ребенок. Стал жонглировать ею перед нами, затем легко отжал раз по десять каждой рукой, чем поразил всех, включая и сотрудников спортотдела. Никто из нас не смог выжать даже вполовину. Я с трудом выжал гирю два раза, и едва не вывихнул руку. У других получалось и того хуже.
И лишь Виктор Корман, высокий, крепкий молодой мужик в бородке, он был постарше нас, отжал гирю три раза тоже каждой рукой и усмехнулся, вполне довольный собой. Подняв кверху палец, изрек многозначительно:
– Виктор, в переводе с латинского языка означает – Победитель!
С тех пор все мы частенько при случае повторяли эту фразу, приводя нашего скромного товарища в смущение, и все вместе смеялись. Над чем, сами не знали. Просто так, по молодости.
С Виктором нас сблизили общие интересы. На занятиях по живописи и