Путешествие к Арктуру. Дэвид Линдсей
футов над ними. Верхнюю его часть покрывала блестящая растительность, какая именно – Маскалл понять не мог.
Джойуинд положила руку ему на плечо и показала вверх.
– Это высочайший пик во всей стране – разумеется, не считая Ифдоун Марест.
При звуках этого странного названия он испытал мгновенное, необъяснимое чувство бешеной силы и нетерпения, однако оно быстро прошло.
Не теряя времени даром, Панаве повел их вверх по склону, чья нижняя половина представляла собой голую скалу, по которой было нетрудно вскарабкаться. Однако дальше склон становился круче, и начинались кусты и низкие деревца. По мере подъема растительность густела, а возле вершины уже росли высокие лесные деревья.
Эти кусты и деревья обладали бледными стеклянистыми стволами и ветвями, а мелкие веточки и листья были полупрозрачными и хрустальными. Они не затеняли, но все же под их сенью было прохладно. Листья и ветви имели фантастические очертания. Однако больше всего Маскалла поразило то, что, насколько он видел, здесь едва ли нашлись бы два растения одного вида.
– Ты не разрешишь проблему Маскалла? – спросила Джойуинд, беря мужа за руку.
Тот улыбнулся.
– Если он простит мне очередное вторжение в его сознание. Однако проблема невелика. Жизнь на новой планете, Маскалл, всегда энергична и хаотична, а не спокойна и подражательна. Природа еще текуча, не косна, а материя – пластична. Воля непрерывно ветвится и мутирует, и потому все создания различаются.
– Что ж, это я понимаю, – ответил Маскалл, внимательно выслушав Панаве. – Однако мне не ясно другое: если живые существа здесь столь активно мутируют, почему здешние люди так похожи на людей из моего мира?
– Это я тоже объясню, – сказал Панаве. – Все создания, напоминающие Формирующего, не могут не напоминать друг друга.
– Значит, мутагенез равносилен слепому желанию уподобиться Формирующему?
– Именно так.
– Это потрясающе, – заметил Маскалл. – Получается, братство всех людей – не миф, придуманный идеалистами, а устоявшийся факт.
Джойуинд посмотрела на него и сменила цвет. Панаве снова посуровел.
Маскалла заинтересовал новый феномен. Цветы хрустального куста, окрашенные в джейл, испускали ментальные волны, которые он четко улавливал своим бреве. Они молчаливо призывали: «Ко мне! Ко мне!» У него на глазах летающий червь направился к одному из цветков и начал сосать нектар. Цветочный призыв тут же стих.
Путники достигли вершины и посмотрели вниз. Похожую на кратер полость горы занимало озеро. Полоса деревьев частично закрывала вид, однако Маскалл смог понять, что это горное озеро шириной около четверти мили имеет почти круглую форму. Его берег лежал в ста футах под ними.
Заметив, что хозяева не предложили спуститься, он попросил подождать его и направился к озеру. Вода была совершенно спокойной и прозрачной. Маскалл прошел по ней, лег ничком и всмотрелся в глубины. Все было удивительно четким; он мог видеть необозримые дали, лишенные дна. Какие-то темные, тенистые