Медсестра. Кабак. Арджуна Юрьевич Куцак
этот Кузнецов и два рядовых – Агапкин и Степанов.
– Чего по вам скучать то? – вопросом отвечала Мария Васильевна. – Завтра ещё столько же вашего брата заселится.
– Но ведь это будем уже не мы, – сказал Кузнецов, заискивающе глядя на Наташу Королёву и разливая «Пять Озёр».
– Братец мой, незаменимых… Твою мать! – воскликнула Мария Васильевна, когда водка стала покидать пределы рюмки. – Иди за тряпкой теперь. Пошёл, я сказала! Пьянь сентиментальная.
– Тётя Маша, да ладно вам, – с улыбкой сказал Кузнецов. – Этому полу не привыкать.
– Бегом за тряпкой, – зло, но тихо повторила Мария, слегка замахнувшись.
Кузнецов наигранно убежал, оставив хихикающих товарищей.
– Ишь, как побежал, – сказал Степанов в след товарищу. – Всё-то ему хочется, чтобы его запомнили. Я, например, наоборот. Я сам вас запомню, особенно вас, Мария Васильевна. А уж Наташу ещё особенней… Хотя нет, нет, конечно, Мария Васильевна, вас я до смерти не забуду, – Степанов говорил в сторону Марии, но взгляд и внимание устремлял на Наташу.
– Ну-ну, малой, – отреагировала Мария.
– А где я малой-то? – усмехнулся Степанов.
– Всё там же. Ладно, ждать уже надоело, – и Мария осушила свою рюмку. Остальные переглянулись и последовали её примеру.
– Без меня что ли?! – обиженно воскликнул вернувшийся Кузнецов, вернувшийся с тряпкой.
– Без тебя, без тебя. Ты пока там за смертью бегаешь, нам что, просто так сидеть?
– За какой смертью? Я за тряпкой бегал…
– Ну, так давай тогда, мой, – скомандовала Мария.
– Ваш, – сказал Кузнецов, раскинув руки.
– Что ваш?
– Ваш, Мария Васильевна.
– Мой пол, негодяй!
– И пол ваш, – сдерживая смех, говорил солдат.
– А ну-ка, подойди-ка.
Он подошёл, и Мария указала на пятно «Пяти Озёр» на полу.
– Мой!
– Ваш!
– Дай тряпку.
После этих слов Мария вырвала у него тряпку из рук и стала стегать ею Кузнецова. Так они с хохотом побежали через всё отделение до дальнего туалета, где Кузнецов закрылся и держал дверь за ручку, так как щеколды не была. Мария Васильевна переводила дух перед закрытой дверью.
– Жалкие попытки, Кузнецов. Я тебя вместе с дверью сейчас открою, – сказала Мария.
– Вы меня недооцениваете, у меня железная хватка. Если взялся, уже не отпущу.
– Да ты, когда ведро воды несёшь, надвое переламываешься.
– Так это одной рукой то. Двумя я хоть ванну воды перенесу.
– На словах ты Лев Толстой, а на деле хер лапшой, Кузнецов.
– Я вам докажу! – в порыве пьяной дерзости с пафосом сказал солдат, открыв дверь. – Спорим, я вас сейчас подниму и назад в сестринскую отнесу?
– Ты, что, охуел? Хочешь сказать, я вешу как ванна с водой, паскудышь?
– Нет, вовсе нет. Но так вы на себе почувствуете мою железную хватку.
–Железная да