Медсестра. Кабак. Арджуна Юрьевич Куцак
не было.
– Фу! – с порога воскликнул, вошедший Алиев. – Напердели, пидорасы! – он глянул на Сосова. – Дышать невозможно, открой форточку, – сказал он Гусеву и бросился плашмя на свою койку.
Гусев открыл форточку, и снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом кровати Алиева. Чуть позже вернулись Джамбу и Ямбу и тоже засели в телефоны. Алиев несколько раз выходил и возвращался. Казалось, он это делал ради двух вещей: возмутиться запахом и плюхнуться в кровать.
Построение на ужин, ужин, телек, построение на раздачу молока, телек, отбой. Сосов привыкал к распорядку дня и нашёл человека для расспросов. Это был рядовой Молчанов:
– Всегда дают молоко вечером? – спросил Сосов.
– Да, каждый день в восемь.
– И на ужин всегда пюре?
– Да. А после сон-часа ещё и сок дают. Сегодня почему-то не давали, а так дают. Иногда даже с печеньем или булочкой.
– Просто песня.
– Ты ещё завтраков не ел, – дразня и улыбаясь, сказал Молчанов.
– А что там?
– Увидишь, – многообещающе сказал Молчанов.
Семь утра. Дежурной медсестрой в эту ночь была казашка Света Марлиева, поэтому именно её голос поднимал отдохнувшие мужские тела.
– Мальчики подъём. Артамонов, иди дневаль.
Дневальных каждый день назначали семерых. Они дежурили, сидя у входной двери по два часа. Тот, кто заступал в 19:00 дежурил всего час, потом тумбочка пустела до следующего утра.
Артамонов лениво поднялся из кровати и, не заправляя её и не одеваясь, в одной нателке и с мобилой в руке уселся на место несения службы, закинув ногу на ногу.
Завтрак поразил воображение Сосова потому, что там был джем и творог. Порции были, конечно, не большими, но с Сосовым поделился парень, сидящий напротив. Его звали Городнищев – худой, даже тощий, в очках, с запуганным взглядом и медленными движениями.
После завтрака Сосов уселся в рекреации и продолжал читать про молодую «журналистку» и не молодого голливудского продюсера. «Зачем я это читаю? – думал он. – Ясно же, они переспят где-то на середине книги или на двух третях, и потом автор будет это размусоливать».
– Сосов! – позвал голос медсестры. Это была тётя Люба, сменившая казашку.
– Я! – отозвался солдат.
– Это ты Сосов? – спросила тётя Люба, подойдя к нему.
– Так точно, – по привычке ответил он.
– Почему таблетки не выпил?
– Забыл.
– Так иди, пей. И не забывай больше.
Сосов подошёл к посту и засыпал сразу в рот из баночки со своей фамилией 7 круглишков и шариков. Он проглотил их, запив слюной – редкое и ценное умение для пациентов лечебных учреждений. Сосов вернулся в рекреацию, сел в «своё» кресло, раскрыл книгу и вдруг заметил, что на диване напротив тоже кто-то сидит. Это был тот самый Городнищев. Он как-то умудрился слиться с интерьером со своей маленькой, синей книжечкой, в которой Сосов узнал Новый Завет. Сам Сосов с интересом