День воина. Историческая фантазия о событиях при селе Шевардино в августе 1812 года. Номен Нескио
не так-то прост, как может казаться. Тут судьба благоволит вам.
Он осторожно выглянул за штору занавешенного окна, тяжело вздохнул и, надев перчатки, произнёс:
– Действуйте, Карл Васильевич, не медлите, а именно действуйте. Я знаю, что вы изучите мои документы, но знайте, что я очень симпатизирую царю Александру. Он по праву слывёт в Европе как просвещённый монарх, но вот этого и бойтесь и не тяните время. Тильзитский мир не состоялся и Наполеон не сидит на месте. И упаси вас Господь от революций и восстаний. Сила России в патриархальности уклада жизни. Поверьте, мой друг, я достаточно повидал всех этих возмущённых каменотёсов. И вот ещё что…, если Наполеон перейдёт Неман, это будет для Франции катастрофой, а пока он ослеплён своим величием и современная Европа живёт так, как того желает император Наполеон и мне кажется иногда, что он сошлёт на галеры всякого, кто посмеет усомниться в его бессмертии.
Между беседующими повисла неловкая пауза. Нессельроде сидел и, не отрываясь, смотрел на пакет.
– Очевидно, я дорого вам стою, – улыбнувшись, произнёс Талейран.
Граф пожал плечами.
– Ну коли уж государь самолично распорядился открыть для вас отдельный счёт во французском банке, то это может значить только одно, что информация очень и очень ценная.
– Однако я сильно рискую. Мне не хотелось бы оказаться на месте осведомителя, который знакомил русского агента в Париже, месье Чернышёва с документами исключительной важности иногда даже раньше чем их читал сам Наполеон. Император был так возмущён, что в военном ведомстве, в самом Генеральном штабе Франции действует русский шпион, что распорядился отрубить головуосведомителю, несчастному месье Мишелю на площади прилюдно, в назидание всем сочувствующим России.
– Да, я знаю, грустная история, однако, конкретного плана нападения он так и не добыл, но, слава Богу, Александру Чернышёву удалось бежать.
– А теперь прощайте, граф.
– Прощайте, дорогой князь, – произнёс советник, слегка склонив голову.
Надвинув на лоб цилиндр, и подняв воротник, бывший министр сошёл с экипажа, и быстро сел в карету, что ожидала его тут же. Советник взвесил пакет на руках, тщательно осмотрел его, а затем убрал подальше в тайный внутренний карман полувоенной шинели.
Затем открыл окошечко и приказал кучеру:
– Давай-ка братец на Риволи…, в отель (очевидно речь идёт об отеле «La Meurice»)! И не торопись. Не будем привлекать к себе внимание.
Не торопясь карета двинулась по уличной брусчатке, слегка покачиваясь на неровностях поскрипывая рессорными пружинами. Советник отодвинул занавеси и стал рассматривать людей с головой погружённых в городскую суету. Катились тележки и кареты, сновали мальчишки продающие газеты громкими голосами предлагая товар, необычайно много военных было особенностью Парижа того времени. Офицеры, солдаты,