День воина. Историческая фантазия о событиях при селе Шевардино в августе 1812 года. Номен Нескио
Егоров сын. Мобилизован уездным дворянством…, вот….
– С кем ты сейчас говорил? Тут же нет ни кого.
Крестьянин развёл руками и ответил:
– Так вот, с покойными и говорил.
– С покойными?
– Ну да.
– Благодарные слушатели, – вздохнул за спиной некто, – Молчат и не перебивают….
– Так я больше для себя. С них-то уж какой спрос?
– А ты давно тут?
– Так я уж вторый раз…. Мы сюда сначала прибыли как раз перед баталией, да так в лесах и промаяли, не двинув с местов. А потом вместе с войском подались до Москвы, а там и до Тарутино. А уж посля, вот идём…, собираем товарищев своих и этних антихристов, Прости Господи грешную душу.
Он наложил на себя крестное знамение в надежде, что привидение исчезнет или испугается. Но после паузы к нему обратились вновь:
– А здесь чего один-то?
Уже несколько осмелев, Николай кивнул головой на сложенные тела и ответил:
– Дык, эти, значит последние остались. Много тут народа-то легло. Сначала в траншеи хоронили, что под редутами и флешами, а после вот, в овраг за курган свозим там, стало быть и жгут их, а пепел снова сюда вертается. Чудно.
Установилась пауза. Некто там за спиной крестьянина присел и тяжело вздохнув, произнес:
– Долго же вы шли сюда, однакось. Долго….
Видя, что может завязаться разговор, ополченец осторожно спросил:
– А позволь узнать, ты сам-то кто таков будешь? И смотреть на тебя нельзя….
Кто-то там опять вздохнул и ответил:
– Я погиб тут. Вот уж и не знаю, благодарить мне или сожалеть о том. Как тут скажешь?
– У тебя поди и фамилия есть…? Ой, то есть была….
– Иванов…, – вздохнул призрак.
– Ну да, кака ж ещё могет быть фамилия-то на Руси…. Конечно Иванов…, – сочувственно произнёс ополченец и спросил, – Наверно страшно было?
«У-у-у», задул на распев ветер. Почаев поёжился, ожидая ответа, но всё же оглянуться не решился.
– Первый бой не страшно, от того, что не знаешь, чего ждать. Страшно было когда в начале компании первое ядро прилетело и товарищи мои упали, а мы ряды сомкнули и пошли, вроде как и не было их ни когда рядом. Опустошение в душе такое и помочь нельзя им и бросить пришлось.
– А позволь дознать, где ж тебя убило-то?
– Так у Колоцкого монастыря…. Там есть деревенька Гриднёво, вот там я и закончился….
– А потом?
– А потом?
Некто вздохнул, от чего плечи крестьянина даже сквозь тулуп обожгло жутким холодом. Призрак был совсем рядом.
– Потом…. Вдруг колокол ударил, сильно так, словно ядро в него попало, я даже вроде как слуха лишился и огонь вокруг, словом как та комента с небесов в земелю нашу врезалася. Таки прямой путь подаваться на божий суд. Только очнулся посля, ни сражения, ни ружья, ни кого и ни чего, и вижу себя в деревне, вроде как знакомое село. Дом мой над речкой я у плетня стою, и смотрю вдаль, а там….